Спала Радка плохо – слишком устала да переволновалась, да и опять же боялась, что спящую ее оберут: немножко денег у нее при себе есть, Мильда не поскупилась, дала на дорогу. Была еще монетка Карстена, и ее Радка берегла особо. Но снова все обошлось – никто на ее деньги не покусился. А с утра Радка пошла на рынок и стала там расспрашивать всех подряд, не видал ли кто ее родителей. Ей указали, в каких кварталах живут беженцы, которых прошлой осенью, во время последней войны с дивами, согнали в город из деревень. А там уж Радка быстро отыскала дом, где поселились мать и отец.

Вскоре она стояла у красной деревянной двери и занесла уже руку, чтобы постучать, когда вдруг подумала: «Вот год назад Десси так пришла в наш дом, а нынче уже я…» Вдохнула поглубже, постаралась припомнить вчерашнюю ликующую песнь леса и постучала.

Открыла ей мать и замерла на пороге, прижав к щекам измазанные в тесте руки, вглядываясь в лицо дочери, боясь поверить своим глазам. Радка тоже застыла в изумлении – у матери под фартуком ясно обрисовывался округлившийся животик: скоро у них с Десси будет новый братик или сестричка. Потом женщины обнялись и заплакали.

Глава 33

Глава 33

Март, отец Радки и отчим Десси, недолюбливал падчерицу за то, что она, по его мнению, вела слишком вольную жизнь у родного отца в лесной крепости, не отказывала ни одному мужчине и тем самым позорила свою мать, а значит и его, Марта. Когда год назад после долгих лет разлуки Десси пришла навестить мать и сестру, Март встретил гулену весьма нелюбезно. И вот теперь Радка, его собственная дочь, точно так же явилась домой, после того как целый год пропадала неизвестно где. Март был смущен и растерян такой новостью, а потому орал особенно громко и кидался в счастливо найденную доченьку башмаками, мисками и всем, что попадалось под руку. В конце концов он потребовал, чтобы Ода, мать Радки, собственноручно проверила, берегла ли дочурка невинность. Ода проверила и доложила супругу и повелителю, что все в порядке. Тут он оттаял, потрепал Радку по щеке, позволил стащить с себя сапоги, налить себе вина и сел ужинать. Женщины вздохнули с облегчением и принялись за уборку.

Семейство ютилось в подвале двухэтажного каменного дома, принадлежавшего весьма почтенному и известному в городе банщику. В распоряжении Марта, Оды, а теперь и Радки была небольшая темная комната с единственным крошечным окошком на уровне земли (а глядя из подвала – под самым потолком), выходившим на задний двор. Из мебели – деревянный, застланный соломой лежак, старые и шаткие стол и лавка да дровяная плита, топившаяся по-черному. Радка с тоской вспомнила их уютный, теплый и так хорошо обустроенный для жизни деревенский дом. Впрочем, Ода старалась и здесь поддерживать порядок: каждый день посыпала пол свежим песком, перетряхивала и сушила солому на лежанке, начищала горшки, миски и деревянные ложки, стирала и чинила одежду.