Он протянул к огненным змеям руки, будто призывая их прийти в его объятия, и они в самом деле потянулись к нему, потому что в его ладонях пульсировал бурый шеламский огонь и у волшебных существ не было силы, чтобы противиться ему. Змеи скользнули с вышины к Сайнему, и он схватил их за шеи. Несколько мгновений их тугие сильные тела обнимали его в тщетных попытках вырваться, потом бурый огонь разрушил чары, и на траву перед Сайнемом упали два человеческих тела: старик и старуха, вечные любовники, Хугин Видящий Мыслью и Исгерд Прекрасная – мать Сайнема.

Волшебник склонился над ними: они дышали, но не открывали глаз и не размыкали рук, словно боялись осознать себя в новом теле, поверить, что магия и вечная молодость отныне и навсегда оставили их.

И пока Сайнем стоял на коленях, не решаясь коснуться руки своей матери, мимо них пронеслись, едва касаясь земли, легкие тени – белая и семь черных. На глазах у всех жителей Галсвинты олень вскочил на Стража Года, но не ушел в камень, как бывало прежде, а оттолкнулся от черной искристой тверди копытами и взлетел на небо. Следом за ним огромными прыжками понеслись по небесным полям семеро волков, превращаясь на бегу в звезды.

И вслед им из дубовой рощи полетел тоскливый волчий вой: это король-оборотень оплакивал свое поражение.

Глава 65

Глава 65

Волчий вой разбудил бы Эгери, если бы она сумела заснуть той ночью. Но волчьей принцессе, даже если она не собирается превращаться и вообще не хочет выходить из дома, заснуть в Колдовскую Ночь все равно невозможно. Поэтому Эгери лежала, сжавшись в комок под душным меховым одеялом, вдыхала исходящий от него запах мятой оленьей шкуры и слушала, слушала, слушала, как где-то там, в глухой ночи, звенят оленьи копыта и глухо подвывает Дикая Охота. Она уже знала, что на сей раз оленя гонят воины-оборотни из войска Армеда, и сумела смириться с этой мыслью. Ее Колдовские Ночи закончились. Что ж, пусть будет так. От удовольствия бежать по весенней земле под звездами можно и отказаться – жизнь на этом не заканчивается.

Звон копыт и вой волков затихли, Эгери наконец вытянулась под одеялом, перевернулась на бок и решила попробовать уснуть. Однако уснуть ей не удавалось: она думала, сумеет ли когда-нибудь убедить Рагнахара в том, что она больше не представляет опасности для семьи Кельдингов, получит свободу и отправится разыскивать Лариса. Она раздумывала, откуда начать поиски и как подать о себе весть, чтобы брат не испугался, чтобы он сразу ей поверил, но тут ее мысли прервал волчий вой.

Эгери замерла, прислушиваясь. На этот раз волк выл совсем близко, прямо под стенами дворца. Эгери вскочила на ноги. Она сама была оборотнем, нынче – Колдовская Ночь, и Эгери знала доподлинно, чей этот голос. Это – Кольскег Хардинг, ее брат, незнакомый, но родной ей по крови, ее родич, который осмелился явиться в самое сердце королевства Кельдингов, где ему угрожала смертельная опасность. И она побежала на его зов, не раздумывая.