— Это я тебе потом расскажу, — обещал я. — Ну, ты понял? Чем больше пьешь — тем больше хочется.

Он покивал.

— Алекс, ты первый, до болота. Плохо тут с ориентирами, — скомандовал я.

Через десять минут перед нами выросла зеленая стена в полтора моих роста. Алекс сделал шаг и застрял — довольно толстый тростник опутывали какие-то вьющиеся растения с весьма прочными стеблями.

— Надо водить с собой дрессированного маракана, — предложил я.

— Делать-то что?! — не выдержал Роберто. — Резака нет.

Я раскрыл свой десантный нож:

— Сменишь меня через полсотни метров, — и врезался в заросли.

Уже через двести метров я пожалел о своей самоуверенности. Еще через несколько метров Лео оттер меня плечом:

— Передохни. Будем меняться почаще, — и пошел вперед.

Я остановился.

— Надо снять с него рюкзак, — предложил Гвидо. — И с тебя надо было снять, я поздно догадался.

Я только кивнул, скинул рюкзак на скошенный тростник и уперся руками в колени, переводя дух. Вито и Романо остановились передо мной, как адъютанты перед командующим:

— Энрик! Ты как? — испуганно спросил Романо.

— Вроде жив пока, — признался я. — Не пугайся. Сейчас немного отдышусь…

— Хорошенький маршрутик, — с иронией заметил Роберто, останавливаясь рядом, — интересные у Алекса представления о дорогах.

— Предпочитаешь асфальт? — спросил я, успокоив дыхание.

— Ха! — ухмыльнулся Роберто и отправился следить за Лео, чтобы вовремя его сменить. Очень серьезный Луиджи проследовал за ним.

Без рюкзаков дело пошло поживее, но все равно идущий впереди периодически отваливался в сторону, тяжело дыша. Тогда его заменял следующий. Каждый раз при этом Романо смотрел на меня умоляюще, в надежде, что я передумаю и позволю ему покосить тростник. Лео ворчал, что глаз да глаз нужен не за котятами, а за мной, а то рухну мертвым. Зато я первым увидел просвет: заросли кончились. Болото продолжалось дальше, но это были уже пустяки. Впереди, в трех километрах, Алекс обещал высокий, твердый берег. «Чмок, чмок, чмок», — раздавалось у нас под ногами. И вот, наконец, твердая земля.

Все выбрались на высокий берег, рухнули на траву и некоторое время лежали, не в силах подняться.