— Каюсь — не верю. Мне не нравится идея, что я не могу контролировать свою собственную жизнь. Мне милее идея свободы воли.
— Эти идеи друг другу не противоречат, — сказала Тыяхша и неожиданно провела ладонью по его небритой щеке. Влад даже прикрыл глаза от удовольствия. И чуть было не замурлыкал. Что, впрочем, не помешало ему усомниться в ее словах:
— Так уж и не противоречат?
— Истинно так. — Тыяхша опустила руку. — Они не противоречат, они дополняют друг друга.
— Объясни, — попросил Влад и открыл глаза.
Тыяхша, почувствовав его пристальный взгляд даже через тонированное стекло, отвернулась.
— Тут нет ничего сложного, — глядя куда-то вдаль, сказала она. — С точки зрения твоего сознания, ты сам управляешь своей жизнью, а с точки зрения Сознания Высшего, твоя жизнь — часть давно прописанного плана, и каждый твой шаг предопределен. И здесь нет никакого противоречия, поскольку твое сознание встроено в Сознание Высшее, а Высшее — в твое.
— Авология? — догадался Влад. — Все во всем?
— Да — все во всем, — подтвердила Тыяхша.
— И что из этого следует?
— А то, что ты зря переживаешь. Делай то, что считаешь нужным, а то, что должно случиться, случится.
Произнеся это, Тыяхша поежилась и взглянула на небо, будто надеялась увидеть в вышине причину своего неожиданного озноба.
— Дай-то бог, чтобы случилось, — протянул Влад и тоже задрал голову.
Ничего нового там, наверху, он не увидел. Все то же: желто-голубая муть, легкая облачная пелена и оранжевый блин беспощадного Рригеля.
— Даст Бог, — продолжая глядеть на небо, пообещала Тыяхша. — Обязательно даст. Ты главное не волнуйся.
Влад хмыкнул:
— Твой старший брат уже посоветовал мне ум не волновать.
— Гэндж плохому не научит, — кивнула Тыяхша и вдруг озаботилась: — Кстати, он не забыл сказать, что с помощью браслета можно стрелы останавливать?
— Собирался. Только я уже в курсе. Вчера само собой вышло две завернуть. Освоил с перепугу.
— Ну вот и хорошо, — успокоилась Охотница и стала собираться: — Все, Влад, мне пора. Заболталась с тобой, а дел еще — не переделать.