— Зачем же так? — беспомощно произнес Л’ерг.

Т’ильех не смог сказать ничего — только смотрел на обломки, тщетно пытаясь избавиться от сдавивших горло тисков.

— Уходите из города, сопляки чешуйчатые, — устало и тускло бросил воинам демон. — Я не хочу вас убивать, поэтому предупреждаю — вскоре здесь не останется ничего живого. Вы отважны и молоды. Так поживите еще в свое удовольствие.

Оба Шиа молчали. Альтис обернулся, чтобы взглянуть на молодых наивных чужаков, и тогда Т’ильех наконец смог подняться на ноги. Поклонился Пламенному и произнес:

— Мы благодарим за твой дар, бог. И за веру в нас…

— Лучшей благодарностью будут ваши жизни, воины, — сказал Альтис.

— Позволь нам сопроводить тебя хотя бы до площади, — попросил Л’ерг. — Мы знаем, что такое идти через толпу, жаждущую крови.

— Хорошо, — немного поколебавшись, кивнул демон. — Но потом — бегите быстро и не оглядывайтесь. Здесь разверзнется бездна.

Два часа Пламенный бродил тенью по цитадели. Такими же тенями за демоном таскались два подавленных конвоира, не отдающих себе отчета в том, что защищали его, а не от него, как было приказано. Демон запил вином огромную дозу обезболивающих и мышечного модулятора, добытых в лаборатории Ниары. Потом Альтис на час в одиночку оккупировал сауну и яростно смыл с себя грязь ночи и липкий страх утра. Осталась только тоскливая опустошенность, которая никак не смывалась.

Прошелся еще разок по внешней стене. Солнце бесконечно медленно подползало к зениту. Ожидание стало невыносимым. И вскоре демон отыскал в цитадели кабинет верховного магистра некромантии.

Шиа молча приставили к глоткам охранявших дверь стражей свои глефы, и те предпочли за лучшее не связываться с сумасшедшим конвоем безумного пленника. А тот пинком распахнул дверь, спокойно вошел и поинтересовался, глядя только на Керрона:

— Долго мне еще ждать?

— Альтис… ты?.. — Верховный некромант растерянно поглядел на демона.

Тот вздохнул:

— Идем уже, Янтарный. Я устал.

Магистр отвернулся, не в силах смотреть на того, кого предал много, очень много раз. Не только его, но и все, что ему было дорого, всю память о нем, все идеалы, которые он воспитывал в наследниках…

— Прекрати, принц. Ничего уже не исправишь. Я видел, что на площади все готово. И паскудная толпа твоих подданных уже собирается посмотреть, как я буду умирать. Хватит тянуть время. Ты хотел моей смерти, Керр. Так что же сейчас ты отворачиваешься?..

— Как же я тебя ненавижу, — прошептал создатель Нимадоргской империи. Только голос у него дрожал.

— Ничего не получится, Криатон, — подал голос Дариат. — Он совершенен. Я никогда не смогу воссоздать такое совершенство.