Альтис усмехнулся, найдя взглядом давнего врага, шагнул к толпе и… во весь голос обматерил собравшихся.

На чистейшем нимадоргском, используя такие идиомы и обороты, какие может знать только тот, кто родился и вырос здесь, кто впитал с молоком матери обычаи, дух этой земли. Напоследок продемонстрировав людям известный жест, подошел к деревянному щиту и кивнул двоим воинам. Кто-то разглядел, что аккуратные, ровные и изящные, как у девушки, ногти окаймлены золотом, и сказал тем, кто не видел. По толпе пронесся восхищенный шепот, сменивший грязные выкрики.

Руки раскинул сам. Чуть поправив правую ладонь Пламенного, чешуйчатые приготовили острые стилеты. В гробовой тишине был слышен судорожный вздох Т’ильеха. Никто не смел нарушить повисшее молчание. Шок толпы постепенно сменялся недоумением и пониманием, что что-то не так. Они ведь пришли увидеть, как убьют чужака. Пленника. А он… такой… свой. Один из них. И шел так, будто восходит на трон, а не на помост. И каждый, кто видел его, легко узнал ритуал готовности к смерти. Исконно их ритуал, не имеющий никакого отношения к Сильене.

Два коротких удара — и тонкие запястья прибиты стилетами к деревянному щиту. Отойдя на два шага, воины Шиа опустились перед достойнейшим из богов на одно колено и склонились.

Руан в ярости сжал зубы и сощурился.

— Уходите, — негромко сказал демон.

— Прости нас… и спасибо…

Они вскочили, спрыгнули в толпу, стали выбираться, стремясь уйти как можно быстрее и дальше.

— Руан! — крикнул Альтис, отвлекая демиурга от мальчишек, пока те уходили. — Ты — рыжий обсосок, которого побила девчонка!

— А ты сейчас сдохнешь! — взбесился обожженный.

— А ты все равно останешься обсоском, которого побила девчонка. — На устах демона появилась издевательская усмешка. — И твоя обгоревшая рожа будет тебе о том напоминать всю оставшуюся жизнь!

Демиург зло взглянул на него единственным глазом, плавной, танцующей походкой подошел вплотную и радостно оскалился демону в лицо:

— Ты, говорят, садист и понимаешь толк в пытках? Тогда сможешь оценить мое искусство. Потому что твой палач — это я.

— Ну-ну, — хмыкнул демон. — Удиви меня!

Рубашку с демона срезали. Собравшиеся издали первые звуки после тирады Альтиса — они роптали.

Пять отравленных спиц нашли болевые точки и легко вошли в тело Пламенного.

— Удиви-и-ил! — протянул демон своим глубоким, разносящимся на всю площадь голосом. — Промахнулся два раза из пяти. Или ты думал, что отрава, которой спицы смазаны, заменит твою криворукость? Тоже мне палач! Даже убийцу нормального — и то не смогли найти. Тоже мне великая империя!..