Я не убил его. Я его даже не ударил. Только ехидно вспомнил деформированную восьмерку, которую «Агилагур» выписал десятью минутами раньше. В реальном бою после такого перестроения хвост его «валькирии» разнесло бы драупнирами соседа.
— Да ты страшен в бою, Торвар. Случись снова война с Континентом, солдаты Ойкумены могут поваляться на травке и попить пива — ты сам сделаешь за них всю работу.
Остальные вожатые поддержали меня с особой яростью. Не мне одному до слез было обидно наблюдать за полетами других. Прыщавому вспомнили все кривые движения, все его недочеты, все ранние промахи…
Клянусь, всего через три минуты он был малиновым! А еще через минуту не выдержал и сбежал.
Я не смог подавить мстительной улыбки. Тор — жесток и беспощаден, подавать в холодном виде! Мой рыжебородый тезка с небес может гордиться.
И все же как горько видеть чужой полет!
И горько видеть своих бывших твейра и фрира в чужой команде! Хрут теперь эйн на собственной «валькирии», Вандис и Ронан под его началом. Они уже слетались, и в сегодняшних маневрах были почти безупречны. Боюсь, даже я не смог бы вести лучше.
Меня заменили.
Я не уникален. Мы все не уникальны, незаменимых у нас нет — это закон академии. Но как же больно это сознавать!
Я стоял на земле и следил за тем, как в небе парит чужая «валькирия», отрабатывая до боли знакомые маневры в до боли знакомой технике, и понимал: это все. Мои друзья уже нашли мне замену.
А мой удел теперь — бубнежка прописных истин про типы турсов и конструктивные особенности. Мой удел — скучающие гримасы Хельга и скептические взгляды Альдис. Мой удел — нянька при малолетках…
Хельг Гудиссон
Хельг Гудиссон
— Прозвища? — удивился Катайр.
Раздумывающий об очередной просьбе Бийрана, уже две недели переживающего из-за неудачной попытки стать ближе с Альдис, Хельг ненадолго отвлекся. День шел к завершению, группа 2-13 вернулась с очередной совместной подготовки по турсоведению, и теперь каждый занимался индивидуальными заданиями.
Однако у неугомонного Кнультссона нашлись другие планы на вечер.
— Прозвища, — повторил Фридмунд. — Ты только подумай: мы уже четыре месяца в академии, а до сих пор никого из наставников не осчастливили подходящей кличкой!