— Тише! — Рунольв недовольно покосился на северянина. — Вы мешаете.

— Вы бы лучше не критиковали, а идеями делились, — буркнул Фридмунд. — Критиковать всякий может.

— А ты прям генератор идей, — ехидно заметил Катайр. — Единственное прозвище придумал, и то скорее оскорбление.

— Не единственное! — возразил рыжий. — Вот для Хрульга, например, — Пудинг.

В комнате наступила тишина.

Катайр и Хельг переглянулись.

— Ты или я? — спросил гальт.

— Давай ты, — сказал Лис.

— Хорошо. — Круанарх повернулся к Фридмунду и поинтересовался: — А почему, собственно, Пудинг?

— Разве не очевидно? — удивился рыжий.

— Да что тут очевидного?! — возмутился Катайр.

— Я был о тебе лучшего мнения, напарник, — огорченно вздохнул Фридмунд. — Ты хорош в математике, твои познания в биологии восхищают, ты один из лучших в стрельбе, а танцы для тебя, будто родная стихия — но! И в тебе есть изъяны. Эх! — Сванд расстроенно покачал головой.

— Какие еще изъяны?! — Катайр начал заводиться.

Фридмунд поднялся и обличающе ткнул в гальта пальцем.

— Ты не понимаешь инопреданий!

Тишина, запыхавшись, поспешно вернулась в комнату, таща следом за собой недоумение.

— Чего-чего я не понимаю?! — вытаращился на рыжего Катайр.

— Инопреданий, — довольно повторил Кнультссон.

— Это еще что за хрень?! — не выдержав, заорал северянин. Из-за стены раздались удары возмущенных шумом соседей.

— Ну вот, ты даже таких элементарных вещей не знаешь, — еще больше опечалился Фридмунд. — А мне тебя еще около года терпеть…