Инспектора переглянулись. Фиоретура фыркнул.

Эрнандес холодно посмотрел на каждого.

– Вот обсмеять кого-нибудь вы умеете. Лучше бы занимались своим делом или выучили бы амачакуй[50], на вас смотреть тошно! Одного можно плевком перешибить, другой способен выпить бочку писко и проспать трое суток, третий при каждом шаге по колено в землю проваливается... – Эрнандес махнул рукой. – Впрочем, это глас вопиющего в пустыне. Робиросо, глаз не спускать с лагеря экспедиции, докладывать о любых подозрительных лицах немедленно.

– Слушаюсь, капитан! – кивнул Кеведо-и-Вильегас и под взглядом Эрнандеса с трудом встал, пытаясь убрать живот.

– Нгури будет у тебя стажером. Альфонсо, пойдешь в долину, ты самый худой и не боишься жары и духоты. Каждый день будешь докладывать по рации обо всем, что увидишь и услышишь.

– Но как же я в форме...

– Пойдешь туда как подсобный рабочий, начальник экспедиции объявил о привлечении местных к участию в раскопках. Рацию получишь на складе, я распоряжусь.

– Еще и заработаешь пару песо на пиво, – хихикнул Нгури и виновато поежился, застигнутый осуждающим взглядом капитана.

«Как дети, – подумал Эрнандес, – совершенно не понимают, с кем и за что им предстоит драться». А что драться придется, видно невооруженным глазом, и не только потому, что в Пикаль прибыл майор Барахунда.

На столе тихо проблеял селектор. Капитан дотянулся до нужной клавиши и снял трубку.

– Сеньор капитан, докладывает Агуас. В П-сентре умер заместитель начальника экспедиции сеньор Миллер.

– Убит?! – привстал со стула Эрнандес.

– Нет, врач сказал, что умер сам от внезапной остановки сердца. Это бывает, мне говорила сестра жены...

Эрнандес переключил клавишу селектора.

– Марко, машину эксперта и врача быстро к выходу. Я поеду сам. – Он встал, застегнул рубашку. – Нгури, поедешь со мной. Кажется, снова у этих ученых несчастье, прямо злой рок какой-то. Знать бы, кто так умело олицетворяет собой этот рок...

Машина подкатила к парадному входу в здание Пирина. Эрнандеса уже ждали. Через несколько минут его провели на второй этаж, в каюту умершего, где томился от скуки и присутствия трупа меланхолик с двадцатилетним стажем работы в полиции – Агуас. Увидев начальника, он вскочил, вытянув руки по швам.

– Сеньор капитан, докладывает капрал...

Эрнандес поднял руку, прерывая полицейского.

– Сюда кто-нибудь входил?