– И все же анализ необходим. Кто знает, что произошло? Может, и в самом деле сердечный приступ. Но два трупа за сутки – это слишком много.
– В том-то и дело, что на инфаркт это не похоже, ни одного симптома. Он не гипертоник, совершенно здоровый человек. Лег и... уснул. И все!
Помолчали, пока «Бьюик» преодолевал подъем перед въездом в Пикаль.
– А у тебя что? – спросил наконец Эрнандес у неразговорчивого эксперта.
Тот молча протянул небольшой кусок белого камня.
– Был в кармане мертвеца. Больше ничего, никаких следов борьбы и обыска.
– Сильяр?
– Совершенно верно, сильяр.
– Все сходится. Миллер зачем-то летал в каменоломни... Ты хорошо искал?
Эксперт не обиделся, погладил усы и пожал плечами.
– Так ведь искать практически нечего. Это смерть в естественных условиях, никаких следов ограбления или паники.
Капитан вздохнул и признался в душе, что докладывать в столицу пока нечего, кроме констатации факта смерти. А так как полковник Чавес уже выразил свое недоверие, прислав без согласования майора Барахунду, то пусть майор и разбирается с трупами, а мы посмотрим, чем это кончится. Похоже, кто-то спешит сорвать экспедицию в Пируа, используя все доступные методы, не гнушаясь убийством даже таких людей, как Стэнли Миллер...
Дайамонд закончил отчет о затратах «Птичьего глаза» и собирался позвонить в Пирин, чтобы еще раз напомнить Анхелике Форталеза об обещании поужинать вечером в «Ривьере», и в этот момент позвонил ван Хов.
– Справочная? В котором часу отправляется самолет в Шочипилью? В двенадцать?
– Вы ошиблись номером, – сказал резидент, мельком посмотрев на часы: до назначенного ван Ховом часа осталось тридцать три минуты.
Через полчаса Дайамонд был в агентстве аэрофлота.
Ван Хов зашел через минуту, его проводили через черный ход, со стороны парка Манава.