Я был в эйфории от столь удачного начала реализации, как казалось первоначально, очень дилетантских замыслов. С удовольствием сейчас принял бы на грудь бокал шампанского, но – нельзя, у нас принят сухой закон – алкоголь только по крупным праздникам и если нужно будет отметить какое-то большое свершение. Пришлось пойти просто покурить. Место для курения у нас было оборудовано в сенях, за полками, забитыми книгами, не только моими, но и принесёнными из домов Володи и Игоря, а также обнаруженные нами в брошенных строениях по всему посёлку. Только я уселся в кресло и достал сигарету, как в сенях появился Валера и направился в свою комнату, не заметив меня за полками. Я не стал его окликать – хотелось в одиночестве насладиться своим триумфом. Не признаешься же, что замечательная идея, которую в данный момент все с восторгом обсуждают, всего лишь хитрый ход, чтобы снизить агрессивность людей, направленную друг на друга.

То, что я не окликнул Валеру, оказалось очень правильным, в чём я убедился всего через несколько минут, когда дверь из столовой опять открылась и в сени вошла Татьяна. Воровато озираясь, она быстро проскользнула в мужскую спальню, вслед за Валерой. Я мысленно перекрестился – неужели проблема строптивой Танюшки скоро будет таким простым образом разрешена. К счастью – не во все бочки я должен был стать затычкой, поэтому, чтобы не сглазить такую удачу, затушил бычок и стремглав бросился в столовую. А там уж все силы направил на то, чтобы Сергей или Максим не вздумали в ближайшее время направиться в свою спальню. Невольно в этом деле мне очень помогли Саша с Флюром; наши энергичные бойцы решили не откладывать дело в долгий ящик, а начинать обучать боевым искусствам желающих прямо сейчас. А главными их учениками как раз оказались Сергей с Максимом, ну и я, естественно, направился вместе с ребятами на тренировку в подвал. Несколько часов мои бедные кости испытывали запредельные нагрузки, но дело стоило того. Да я каждый день был готов так мучиться, лишь бы у нас прекратились скандалы.

После этого тяжёлого и бурного дня в нашем коллективе действительно стало намного спокойнее. Зубоскальство, ругань и ехидные подначки почти сошли на нет, теперь повсюду велись интеллектуальные беседы с обсуждением тех тем, которые были недостаточно раскрыты на лекциях. Всё преобразилось – теперь из нашей столовой потихоньку уходила нервная обстановка (будто мы, как в бараке концлагеря, каждый день начинали только с одной мысли – помилует ли нас сегодня суровый надзиратель, сможем ли мы выдержать испытания, приготовленные «генералом Морозом»), теперь она стала похожа на университетскую (а может даже академическую) столовую. Так что мы неплохо устроились в эти жуткие холода, и былые страдания по воле, по широкому пространству приглушились потоком новой информации, которая мощной волной обрушилась на наши головы.