Всего получилось, что мы могли увезти тридцать две тонны груза. Методом нехитрой арифметики подсчитали, что нам нужно пятнадцать тонн дизтоплива, чтобы добраться до Баку и иметь там некоторую мобильность. Больше трёх тонн были в баках самих вездеходов, значит, требовалось иметь в цистернах не менее двенадцати тонн дизтоплива. Учитывая дизельные печки и бензогенераторы, решили везти в цистернах и бочках четырнадцать тонн солярки и тонну бензина. Кроме этого, загрузить двенадцать тонн продуктов длительного хранения, а остальное место отдать оборудованию, инструментам и различным вещам, которые отберут наши дамы.

В обогреваемый грузовой отсек «газона», кроме овощей, собирались ставить клетку для перевозки нашей птицы. Мы их очень берегли. На самом деле это оставался единственный источник, для нас и в первую очередь для детей, свежего животного белка. Например, яйцо у нас получали только дети. Собак мы собирались везти в кабинах «Уралов», а может быть и в кунге, уж очень хорошо с ними играли наши маленькие члены коллектива.

Несмотря на вроде бы рассчитанный запас топлива, который гарантировал, что мы доберёмся до Баку, я всё равно считал, что по пути нам нужно дозаправиться, поэтому придётся попытаться откопать хотя бы пару заправок. Мне почему-то казалось, что там вероятность найти топливо гораздо выше, чем под Москвой. Поэтому я предложил двигаться безостановочно, сменяя друг друга за управлением до Волгоградской области, а потом вставать на стоянку только при обнаружении бензозаправки. И там уже отдыхать несколько дней, пока будем откапывать ход к бензоколонкам. Температура тем временем всё понижалась и к Новому году установилась –58 градусов. При таком морозе мы практически на улице ничего не делали, только посменно выходили устанавливать багажники на кунги и к празднику их всё-таки установили.

Новый год встречали, можно так сказать на чемоданах. В сенях уже стояли упакованные и взвешенные на напольных весах продукты и хозяйственные вещи. В холодном складе, в доме у выезда из посёлка, мы отобрали десять тонн продуктов. Восемьдесят процентов веса это были мясные консервы, а двадцать процентов это макаронные изделия.

Праздник начали отмечать в каком-то грустном, подавленном настроении. Все понимали, что это последний Новый год, который мы отмечаем в этом, уже ставшем для всех родным домом. Было ужасно жаль с ним расставаться, он стал, пожалуй, главным членом нашей колонии, который всегда защищал своих жильцов от внешней, внезапно ставшей враждебной среды.

Стол у нас был, как всегда в Новый год, шикарный, но это как-то никого не радовало, – ни чёрная икра, ни балык, ни крабы. Все молча, с каким-то остервенением, поглощали элитную еду и напитки. И только часа в два ночи, когда Николай затянул какую-то грустную песню и продолжившееся потом больше часа общее пение старых известных всем песен – сняло эту подавленность. Например, у меня к концу этой праздничной ночи как-то полегчало на душе. Я ощутил надежду, что всё сложится у нас хорошо, и мы всё-таки найдём своё место под солнцем.