Из рации опять донеслись булькающие звуки смеха. Сергей, уже более тихим голосом, забубнил в микрофон:

– Да хватит тебе подкалывать! Соляра заканчивается, надо останавливаться и заправляться. У нас движок уже кашлять начал, минут через пять заглохнет. Я тебе когда ещё говорил, что лампочка загорелась, а ты – «не суетись, не суетись, спешка нужна при ловле блох»… Вот сейчас и доловимся – двигатель заглохнет, потом на таком холоде будем целый час заводить.

На улице стоял сорокаградусный мороз. Время клонилось к вечеру, солнце скрылось и начало темнеть, но даже теперь без солнцезащитных очков смотреть на простирающуюся повсюду бесконечную снежную равнину было совершенно невозможно. Да, судя по состоянию моих глаз, долго в солнечную погоду управлять вездеходом я не смогу; возраст уже не тот, за пятьдесят всё-таки. Почти семь лет мы находимся в нечеловеческих условиях постоянной борьбы с диким холодом и нехватки элементарных, жизненно необходимых вещей, включая продукты и топливо. Эти мысли свинцовым обручем давили голову. Пытаясь уйти от них, я посмотрел на моего напарника с намерением пошутить или сказать какую-нибудь умную фразу, но слова застряли у в горле. Отстраненным взором стороннего наблюдателя я вгляделся в лицо Сергея и невольно вспомнил, каким он был семь лет назад – симпатичный двадцатипятилетний парень; сила и здоровье буквально выпирали из него. Сейчас же он выглядел ужасно, такой физиономией вполне можно было пугать детей и молоденьких девушек; лицо измождённое, кожа во многих местах обморожена и шелушилась, даже трёхдневная щетина не могла скрыть этого. Я потрогал своё лицо, прикосновения не чувствовались, наверное, верхняя часть кожи тоже была обморожена, думаю, вид был у меня пострашнее, чем у Серёги, – возраст всё-таки.

Силой воли я подавил в себе такие упаднические мысли и бодрым голосом произнёс:

– Серж! Ну ты и страшен, бродяга! В прежние времена тебя такого без всякого кастинга взяли бы на роль зомби в любой голливудский фильм ужасов.

Он обиженно закусил губу и надтреснутым, скрипучим голосом ответил:

– Да? А вы себя-то давно в зеркале видели? И вообще, я своей Наташке и такой нравлюсь, а мнения других меня не интересуют, – он отвернулся и стал с деловым видом что-то разглядывать на приборном щитке «газона». Я его хлопнул по плечу и уже другим тоном произнёс: – Малой, не обижайся! Мы все сейчас такие – «красивые», зато живые! А что кожа обморожена, так это ерунда, в тёплых краях отрастёт новая.

В это время из рации донёсся голос Саши:

– Серёга! Сейчас все поворачивают к тебе. Буди Батю, минут через десять подъедем. Я предупредил наших дам, чтобы начинали готовить обед. Думаю, хотя бы раз в сутки супчик-то похлебать можно? А то всё внутри слипнется, нафиг. Заодно совещание устроим, что делать дальше, ведь с таким расходом топлива может и не хватить до Баку.