Офицер какое-то время сопротивлялся, губы его искривились от гнева. Потом он выпустил меч.

— Сначала мы зайдем в твой камач, чтобы ты надел что-нибудь поприличнее этих лохмотьев,— громко приказал он.

Ясон отпустил его руку и пошел вперед, готовый на любой выпад офицера. Но тот спокойно шел сзади, растирая онемевшие пальцы, однако взгляд, которым он следил за Ясоном, был полон откровенной ненависти. Ясон передернул плечами. Он нажил себе врага. Но ему непременно надо было побывать в своем камаче.

Путешествие с Шейниным и его племенем было утомительным, но терпимым. Родственники убитого больше не беспокоили. Ясон использовал время, упражняясь в песенном искусстве и изучая обычаи и культуру кочевников. Они достигли лагеря Темучина и расположились там неделю назад.

Лагерь — не совсем точное определение, так как кочевники рассеялись на многие километры вдоль мелкого, грязного ручья, который они называли рекой. Видно, это и в самом деле была самая большая река их равнины. Животные нуждались в траве, потому каждому племени отводился большой участок. Собственно военный лагерь находился в центре, но Ясон еще там не бывал. Он и не торопился. Ему хватало материалов и наблюдений в окрестностях. Пока у него еще не было достаточной уверенности в себе, чтобы проникнуть в самое сердце врага; к тому же Темучин однажды уже видел его и произвел на Ясона впечатление человека с отличной памятью. Кожа Ясона потемнела, специальный препарат ускорил рост густых усов, которые свисали у него до подбородка по обе стороны рта. Тека вставил ему в ноздри пробки, изменившие форму носа, и Ясон надеялся, что этого будет достаточно. Теперь он задавал себе вопрос, как и что мог слышать о нем вождь?

— Быстро вставайте! — крикнул он в открытый вход своего камача.— Я иду к великому Темучину и должен одеться соответственно случаю!

Мета и Гриф, не двигаясь, смотрели на Ясона и вошедшего следом за ним офицера.

— Побольше шума,— сказал Ясон по-пиррянски.— Суетитесь и делайте вид, что взволнованы. Предложите этому элегантному неряхе выпить. Отвлеките его внимание от меня.

Аханкк принял напиток, но с Ясона глаз не спускал.

— Бери,— сказал Ясон, протягивая лютню Грифу,— надень на эту штуку новую струну или делай вид, что надеваешь, если не сможешь найти запасную. И попридержи свой характер, когда я толкну тебя. Это часть спектакля.

Гриф нахмурился, но в остальном вел себя вполне как надо, даже когда Ясон толкнул его, приказав заняться лютней. Ясон снял куртку, натер свежей мазью лицо, слегка смазал и волосы, как того требовали хорошие манеры, затем открыл сейф. Он порылся в нем, вытащил свою лучшую куртку, незаметно зажав в ладони маленький предмет.