Все острова оказались соединены мостами. Мосты были повсюду и заменяли Тенебрису сушу – скудных земель не хватало на аппетиты ретриморов, и дома аборигенов возводились прямо на каменных опорах, постепенно соединялись, превращаясь в замысловатый лабиринт переходов и галерей. Один из мостов был такой ширины, что на нем громоздились сразу три дома, прижавшиеся друг к другу боками, как волчата в мороз. Другой мост оказался двухэтажным: по нему катились повозки, запряженные мертвыми лошадьми, сразу на двух уровнях, между которыми, как соленая рыба между двух кусков хлеба, приткнулись дома.

У подножия лестницы, ведущей от лабиринта переходов, путников ожидала крытая черным бархатом повозка. Рыцари Шанны пропустили повелительницу вперед и разместились по обе руки от нее, в то время как Юкона и Фоса усадили напротив, спиной к движению. В довершение мертвый пес запрыгнул следом и улегся прямо на ноги Юкону.

Возвращенная лошадь глухо фыркнула и застучала подковами по брусчатке без всякого кнута и команды.

Повозка подпрыгивала на расщелинах, отчего у Юкона разболелась голова. Глаза слезились от напряжения, но он продолжал упрямо разглядывать Тенебрис, не в силах избавиться от мысли, что возвратился домой.

Он никогда прежде не видел таких роскошных домов – тех, что принадлежали ретриморам. Инкрустированные драгоценными камнями фасады, кованые решетки балконов, нависающих над спокойными океанскими водами, а за ними – кресла с золочеными подлокотниками и столики, доверху заваленные яствами, которых даже Риад не мог себе позволить. В креслах нога на ногу сидели сытые довольные люди – они взирали на Тенебрис с любовью и превосходством, то ли не зная, то ли не желая знать, что богатства их скоро уйдут на дно.

Чуть отведя взгляд от домов, Юкон увидел, что от мостов вниз спускались черные каменные лестницы, упираясь в причалы. А на темных водах покачивались настоящие корабли – поменьше «Принца», но даже такие Юкону только снились. Большинство держались на железных цепях, накрученных на кнехты.

«Теперь понятно, – думал Юкон, холодея. – Понятно, почему она так боролась. Расстаться с роскошью для них немыслимо. Они привыкли и не хотят ничего менять».

Повозка вынырнула на центральную улицу или, вернее сказать, центральный мост. Здесь с двух сторон теснились лавки и таверны, в которых посетители щедро омывали столы вином из кружек и пощипывали вполне живых на вид разносчиц блюд. Подняв голову, Юкон вздрогнул – прямо перед ними проплыл болтавшийся на распятье мертвец, шею которого украшала вывеска: «Покойник Лу». За стеклом внутри Юкон различил грузную женщину с пунцовым лицом – она, тяжело дыша, драила витрину, за которой дамы с важными лицами примеривали платья такой красоты, что даже неумытая Дурочка в них бы выглядела королевой.