— Нет, — покачала головой Мияко. — У нас нет браков. Просто адепты выбирают себе партнерш на ночь, а потом они рожают детей, которые воспитываются всем племенем на равных. Поэтому я не знаю, кто моя мама и мои сестры. Для меня все племя сестры.

— Племя, сестры? — удивленно спросил Гил. — То есть эти мужчины, адепты, живут отдельно от племени?

— Ну… — замялась Мияко, — они не совсем мужчины. Точнее, не мужчины в понимании человека.

— Как это? — спросил Гил.

— Это тяжело объяснить, — ответила Мияко. — Это надо видеть, понимаешь? Жаль, адепты не покидают племен, я бы при встрече тебе показала их.

— Покажешь, — улыбнулся Гил, и поцеловал Мияко. — Как закончится экспедиция, мы отправимся с тобой в путешествие. На твою родину. Ты не против?

Да, отправиться в путешествие, пока их дом строиться. И вернуться в новый, родной дом, но уже не с Маргарет, а с Мияко. Плевать, что она нескот! Плевать, что о них подумают! Сейчас она та, кто любит его больше всего на свете.

— Нет, — покачала головой Мияко. Гилберт хочет путешествовать с ней? После экспедиции? То есть, он хочет быть с ней?

— Ты не вернешься в Шотландию? — спросила она. — Не попытаешься вернуть Маргарет?

— Вернуть? — спросил он. — Нет, её уже не вернуть. Она смирилась со своей судьбой. Возможно, если бы я тогда взял её с собой…

Он замолчал, не став развивать мысль. Что изменилось бы? Они поселились бы в Лондоне. Возможно, он отказался бы от поисков живого оружия.

— Бред! — тряхнул он головой, поднимаясь с койки. — Бред! — повторил он. — Все произошло так, как должно было произойти. Я оставил её в Шотландии и отправился на поиски живого оружия в Лондон, отправился с Дианой в экспедицию, встретил тебя на том рынке. Сколько мы вместе прошли? Азиатские колонии, Кодокуна-сенши, Пендрагон. И ты всегда была рядом. Не бежала, хотя могла. Могла уйти еще тогда, в Османской республике, могла и после Кодокуна-сенши, получив подарок от Стефана.

— Не могла, — ответила Мияко, обняв свой пушистый хвост. — Я полюбила тебя еще тогда. Помнишь Дик сказал колкость при побеге Свейна? То ли собачкой меня посчитал, то ли, я уже не помню точно, но ты заступился за меня. Потом ты купил мне одежду, делился едой.

Она замолчала, он тоже не произнес ни слова. Делился едой. Тогда он считал это само собой разумеющимся. Он спас Мияко и обязан был за ней следить, ухаживать, обеспечивать. Кто знает, был ли его поступок лишь прихотью или же знаком судьбы.

— Заешь, о чем я мечтал? — спросил Гил, и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Я мечтал о жизни в пригороде Лондона. Что мы построим два дома по соседству. В одном бы жили мы с Маргарет, а в соседнем ты. И ты бы воспитывала наших детей, — он замолчал, не зная как продолжить.