— И я бы воспитывала, — ответила Мияко. — Воспитывала бы детей любимого мужчины. У нас не принято любить. Ну, как вы люди любите. Страстно, неистово, отдаваясь до последнего. Конечно, мы все любим адептов, но их не много, в отличие от нас. Они нас тоже любят, но не так. К тому же к ним допускают только тех, кто прошел вольное путешествие и вернулся, а таких не много.

Гил не знал, что такое «вольное путешествие», лишь предполагал, но он понял Мияко.

— Понятно, — усмехнулся Гил. — Но знай, я тебя не люблю. Пока что. Но обещаю, что со временем чувства во мне зародятся. Я просто не видел, что ты рядом. Я верил в свою любовь к Маргарет, в её верность, но все пошло прахом. Да, в этом есть и моя вина, я ушел за мечтой, а она осталась там, в тех обстоятельствах. Возможно, я ищу повод оправдать её.

Мияко поднялась и подошла к Глиу, обняв его.

— Я готова ждать, — заглядывая ему в глаза, произнесла она. — Сколько угодно ждать твоей любви.

Он поцеловал её. Мечты не стоит хранить, иначе они грозят утонуть в формалине. Мечты надо реализовывать. Это то, что сегодня понял Гил.

27

27

После того случая, Гил и Мияко переехали в отдельную каюту, чем удивили Диану и Граймса.

— Быстро вы меняете дам, мистер Марлоу, — произнесла Диана Гилу, когда они встретились за ужином следующего дня. С Мияко она решила пока не говорить, видя, насколько счастливо та выглядит. Девушка просто сияет! Буквально за день она преобразилась. Нет, она не была опечалена, но сейчас она просто летала по субмарине, что-то весело напевая и, каждый раз видя Гила, расплывалась в улыбке.

— Во всяком случае, вопрос о прекращении мной и Мияко экспедиции отложен на неопределенный срок, — помешивая кашу с тушенкой в миске, ответил Гил. Мияко ушла на камбуз, за добавкой для Гила.

— Вы решили продолжить? — спросила Диана.

— Да, — кивнул Гил, — мне… — он запнулся, — нам пока некуда возвращаться.

Диана улыбнулась этой оговорке. Теперь он говорит не о себе и Маргарет, а о себе и Мияко.

— У вас, — она сделала акцент на слове «вас», давая понять, что говорить не только о Гиле, — достаточно средств, чтобы жить в Лондоне припеваючи. Благодаря сами знаете кому.

— Да, знаю, — кивнул Гил, — я отрубил ему голову.

— Вы снова об этом? — спросила Диана. Не то, чтобы Гил корил себя за смерть Стефана, но иногда на него находило. Особенно, если кто-то вспоминал бывшего члена команды.

— Он помог мне и Мияко, отдав свои деньги, — ответил Гил.

— Как видим, они ему не были нужны, — улыбнулась Диана. — Он был врагом, разведчиком Новой Британии, его убийство большой подвиг.