Я развернулся и дал им время окружить меня в свете зажегшихся ламп. Небо над нами потемнело и нахмурилось, две луны, словно пара глаз разного цвета, наполовину скрылись за тучами.

– Вас всегда будет больше, чем гладиаторов. И это единственное ваше преимущество!

– А еще наш непобедимый боец, – разрезал темноту, словно плетью, голос Паллино. – Остынь, Адр!

Бывший легионер уставился на меня единственным темным глазом, ветер взъерошил его седые волосы. Он помог девушке встать.

– Вы трое отправляйтесь мыться. У вас еще есть время до первой схватки. Мы все вам растолкуем, перед тем как дело дойдет до рубки.

Он посмотрел им вслед, а я заметил, как Элара и Сиран приотстали и спрятались в тени колонн, окружавших тренировочную площадку, словно актеры за кулисами в ожидании выхода на сцену.

Когда все разошлись, Паллино повернулся ко мне:

– Что за ядерный ад с тобой творится, парень?

Я на мгновение онемел, пальцы, сжимавшие рукоять меча, ослабли.

– Дьявол тебя подери, ты не должен был выбивать из них дурь. Твоя задача – обучить их!

Я думал, что он ударит меня. Даже хотел, чтобы он попытался.

– Они долго не продержатся в схватке, – сказал я наконец, насколько мог взвешенно и спокойно.

– Мне припомнился один рыжеволосый парень, о котором Гхен говорил то же самое.

Эти слова остановили меня. Я окинул взглядом почти пустой двор, затем посмотрел на свои руки. Они загрубели за годы, прошедшие с тех пор, как я покинул Делос, налились силой. Они теперь напоминали руки Криспина. Я проглотил комок, дожидаясь, когда ярость утихнет и даст мне возможность рассуждать спокойно.

– Только не надо со мной о Хлысте, – прорычал я, защищая свою уязвленную гордость, и засунул тренировочный меч в ножны на поясе.

Пока я говорил, две женщины подошли ближе, и Элара, выгнув брови, спросила:

– Голубки поссорились?

Я свирепо посмотрел на нее, но ничего не ответил.

– Последние дни парень ходит мрачнее тучи. Можно было и догадаться, что это все из-за тебя.

Сиран промолчала, но мне совсем не понравилось, как она ухмыляется.