– Скажи нам, где ваш флот!

Дым.

– Скажи нам…

Крик.

Уванари бессильно повисло, уронив голову на грудь, так что были видны только костяные рога гребня. Без кожаных ремней, закрепленное лишь за талию, запястья и лодыжки, оно, казалось, едва удерживалось на кресте. Безмолвные, как катары, мы смотрели на него. Уванари стошнило, синяя жидкость забрызгала решетку. Его стошнило еще раз, потом оно сплюнуло, чтобы прочистить рот.

– Вы, люди… вы все одинаковые.

Я нахмурился, едва удержавшись от того, чтобы перевести его слова инквизитору.

– Ты уже говорило это раньше! – сказал я по-сьельсински, не включая инквизитора в наш разговор. – Ты уже говорило это! В самом начале.

Я забыл об этом. Как я мог забыть об этом?

– Что оно сообщило, Марло? – вмешалась Агари, взмахом руки остановив катаров.

– Тсс.

Я даже не обернулся к ней, весь поглощенный открывшимся тайным смыслом. Позабыв о Капелле, позабыв о ндакту, позабыв о своем плане.

– Ты уже говорило с людьми раньше? – Это, конечно, не могла быть просто фигура речи. – Где?

Я пробрался мимо катара, повторяя свой вопрос:

– Saem ne? Где? Saem ne? Saem ne?

Агари не была настолько толстокожей, чтобы ничего не заметить. Она схватила меня за локоть и прошипела:

– Какого дьявола? Что здесь происходит?

Я перевел ей, что сказал сьельсин, и добавил:

– Если они уже встречались с другими людьми, то, может быть, эти люди знают, как найти их флот. Нам не нужно узнавать это самим.

По знаку Агари первый катар ударил Уванари в живот своей булавой-разбрызгивателем, в то место, где у человека находился бы пупок. Белая кожа посерела и покрылась волдырями, и Уванари, стиснув зубы, прошипело: