Я не расслышал ответ – инквизитор получила его через проводящую вставку, спрятанную за ухом, – но ее смуглое лицо побледнело.

– Ну так успокойте их! – сказала она. – Нет! Нет, будь они прокляты! Используйте станнеры. Станнеры, я сказала. – Ее взгляд заметался между мной и катарами. – Нет! Я уже иду!

«В-в-вау! В-в-вау!»

Я поспешил к ней и снова спросил, хотя и догадывался, каким будет ответ:

– Что такое? Что случилось?

– Сбой питания в западном крыле. Все видеокамеры отключены.

«В-в-вау! В-в-вау!»

В этот момент я боготворил Валку.

– Еще один сбой? Постойте, в западном крыле? Там же остальные…

Я умолк и бросил взгляд туда, где висело на кресте Уванари. Трудно сказать, слышало оно нас или нет, поскольку голова его снова упала на грудь, а дыхание стало прерывистым.

Инквизитор нахмурилась – не подозрение ли мелькнуло в ее взгляде? – и устремилась к двери, уже открывшейся под шипение гидропривода.

– Идемте, Марло…

Я не двинулся с места и оглянулся через плечо на Уванари.

– …Идемте. Вы нужны нам. Другие сьельсины…

– Позвольте мне остаться.

– Нет.

– Дайте мне поговорить с ним, – я оглянулся на катара, – один на один.

– Они нападают друг на друга. Вы пойдете со мной, немедленно.

Я заскрежетал зубами так громко, как только сумел, и ткнул пальцем в пол под нами.

– В прошлый раз, когда вы оставили меня одного с заключенным, я продвинулся дальше, чем вы за две недели, с вашим отрубанием пальцев и поджариванием на медленном огне. Дайте мне пять минут. Нет, десять.