Правильнее интерпретируя сказанное, получалось следующее: я тебя спас, парень, но тебе придётся за это изрядно поработать. А чтобы ты старался и не вздумал сбежать, твоя жена и твой приятель побудут здесь в качестве заложников. И что на такое скажешь?

Отказаться вряд ли получится при всём нежелании на кого-то батрачить. Ни денег у нас нет, ни средств передвижения. Воздушный шар не считается: вряд ли мы его ещё увидим.

Но только я собрался уточнить, какого типа мне предстоит работа, как Неффелана заявила официальным тоном:

– Подобное совершенно недопустимо! – при этом она собственнически, крепко ухватила меня за руку. – Слав – мой супруг, у нас медовый месяц, и мы не намерены расставаться ни на минуту. Если уж стоит такая острая необходимость в оказании вам помощи и в оформлении услуг целого магистра иллюзий, то учитывайте и моё постоянное присутствие при нём.

– Так уж и постоянное? – растерялся Ситар.

– Да! Вячеслава нельзя оставлять одного! И обсуждению это не подлежит! – категоричность принцессы оказала разное действие на нас.

Но если хозяин дома озадачился и наморщил лоб в раздумьях, то Тимофей тут же решительно кивнул:

– И я от друга ни на шаг!

Тогда как я титаническими усилиями сдерживал себя, чтобы не… расхохотаться. Ситуация мне показалась невероятно комичной. Именно в свете утверждения Ланы, что меня нельзя оставлять одного. Потому что она оказалась права на все сто процентов, и примером тому моя нежданная карьера многожёнца. Ведь не успела меня на короткое время оставить Николетта, первая жена, как я оказался в объятиях новой жены – Найкиссы. А не успела и та меня проводить в дорогу на дирижабле, как меня повела к алтарю третья жена – Неффелана.

Что за парадокс? Что за козни судьбы? Что за интрига моего здесь существования? Этак, ускользая случайно из-под супружеского надзора, я только и буду каждый день-два устраивать очередное бракосочетание и обрастать новыми родственниками со стороны очередной тёщи.

«Хорошо хоть Лана – круглая сирота, – мелькнуло нужное воспоминание, помогшее мне унять рвущийся наружу истерический смех. – Но если и она меня выпустит из своих крепких ручек, то я вскоре легко превышу лимит для фикси-прокси в пять жён. И тогда… Ну да, когда-то они меня всё-таки поймают и жутко отомстят, разорвав на маленькие кусочки…»

Непритязательная картинка, как плод моей богатой фантазии, помогла окончательно унять неуместный хохот в сознании, отдышаться, пригладить вставшие дыбом волосы и сделать вид, что это меня так обуревают простейшие человеческие эмоции. То есть любовь к женщине и благодарность к другу: