– В жопу, – ответил я.

– Что-что?

– В анус, – пояснил я. – И поглубже. Наша цель – освободить заложника. А инструкции с сегодняшнего дня устарели. Ничего выяснять не будем. Гнезда террористов выжигаем, чтобы на их месте только дыра с оплавленными краями, а вокруг все горело и плавилось. Каждый должен знать, что за участие в таких группах погибнет не только он, но и жена, дети и все, кто в доме. Эра фальшивого милосердия кончилась!.. С терроризмом мы уже начали бороться – с сегодняшнего дня! – начиная с поголовного уничтожения самих террористов и даже тех, кто хотя бы продал пиццу, зная, что продает террористам.

Она прошептала:

– Ты зверь. Не нравится мне твое будущее.

– Либо такое будущее, – отрезал я, – либо никакого!.. Правда, богатый выбор?

– Иди в жопу, – прошипела она.

Я продолжал продвигаться вперед по коридору, вокруг дома со всех сторон раздаются автоматные очереди, один раз бахнуло громче, кто-то воспользовался гранатометом, то ли наши, то ли защитники.

Те и другие осторожничают, как будто надеются дожить до бессмертия, о приближении которого на самом деле не подозревают.

Впереди двое, я выстрелил, один упал с пулей во лбу, второй вскрикнул, выронил автомат, второй рукой пытался подхватить его на лету, я выстрелил еще дважды, боевик рухнул на пол, и, лежа на спине, уставился на меня бешеными глазами.

– Ах ты ж сволочь…

Ингрид подбежала, держа его на прицеле, сказала обрадованно:

– Ага, промазал!

– Напротив, – отрезал я, – все три пули легли точно… Эй ты, чего именно здесь?.. В таком месте долго не напрячешься.

Ингрид нахмурилась, рассмотрев, что я продырявил обе руки боевика, а третью пулю всадил в колено.

Боевик прохрипел:

– Здесь нам передавали вторую половину оплаты!.. Только после нее мы передали заложника. Но тут вы…

– А первая половина оплаты уже получена? – уточнил я.

Он посмотрел, как на сумасшедшего.

– А как иначе здесь оказался бы заложник?