– Просто проверка, – ответил я и пояснил, – твоей компетентности и уровня допуска. Ладно, вот тебе тряпка, перетяни рану.

Ингрид сказала зло:

– А не пристрелить бы его на месте?

– Пристрели, – ответил я.

Она посмотрела на пленника.

– Если бы попытка к бегству… А еще лучше, попробовал бы напасть…

– Так это гой, – напомнил я. – Их не жалко.

Она посмотрела на меня с подозрением в серьезных глазах.

– Ну и шуточки у тебя.

Я ухмыльнулся.

– Видишь, как намертво вбиты в нас эти правила! Ну ничего, все выбьем вместе с прочей дурью. Мы, трансгуманисты, народ жестокий, ибо гуманисты. Да здравствует наш интеллект, сращенный с компьютерной дуростью!

– Мы организуем восстание, – пообещала она, – против вашего нечеловеческого разума!

– Мы уже один раз вас победили, – напомнил я.

– Это когда еще?

– Когда были кроманьонцами, – пояснил я, – а вы неандертальцами. Но на этот раз пленных брать не будем. Так что спеши перейти на сторону неизбежных победителей!

– Ни за что, – отрезала она. – В кино мы всегда побеждаем, а я верю самому массовому из искусств, как сказал наш Ленин!

– Израиль создал Сталин, – напомнил я.

– А евреем был Ленин, – уточнила она.

– Сингулярность тоже делают евреи, – сказал я ехидно, – только евреев в ней не будет. Обидно, да?

– Евреи всегда будут, – отрезала она. – Среди питекантропов были, будут и в сингулярности!