Переносить с помощью колебаний воздушных масс звуки оказалось лишь немногим сложнее, чем работать с запахами, а уж это Эрих прекрасно умел с самого детства. Оставалось лишь шлифовать технику, и это тоже давалось ему без труда. Идя по улице или сидя за партой, Эрих мысленно раскидывал во все стороны невидимые акустические дорожки, впитывая все доносимые ими звуки. Обыкновенно звуки эти были скучны и непримечательны, но иногда встречались и ценные находки.

Как и в детстве, Эрих ощущал себя живой радиостанцией, которая жадно нащупывает радиоволны, идущие изо всех точек земного шара. Он ловил ценные передачи, пропуская те, что не представляли для него интереса. Это приносило плоды. Во-первых, его отметки в школе значительно улучшились, а господин Визе, лукаво сверкая очками, даже именовал «господина Бремма» одним из подающих надежды учеников и гордостью нации. Во-вторых, это позволяло чувствовать себя полезным. По-настоящему полезным.

Как и прочие «дрексы», он маршировал в строю, участвовал в «домашних вечерах», готовил поздравительные открытки, штудировал военную историю, собирал металлолом для армейских нужд, был членом школьного «Магильерского листка», но все это не приносило желаемого удовлетворения, не приближало к настоящим люфтмейстерам, а короткие «дрексовские» шорты ни шли ни в какое сравнение с элегантной магильерской униформой нового образца.

«Перехваты» его делались все сложнее и эффективнее. В мгновение ока Эрих доносил до ушей дежурного люфтмейстера из участка подозрительные слова, брошенные кем-то в очереди или посреди улицы. Иногда это касалось его одноклассников или соседей. Как правило, они пропадали. Не было ни скандалов, ни выстрелов, ни слез. Люди попросту исчезали — ученики не являлись на уроки, а соседи внезапно переезжали. Эриха это вполне удовлетворяло — он не любил, когда стреляли или выбивали двери, это заглушало его слух. А так можно было представить, что все происходит само собой. Просто кто-то выключил передающую антенну — и радиоприемник просто отметил, что пропала одна частота… Будничное, обыденное событие, ведь радиоволн в мире бессчетное множество и, если подумать, не так уж они все нужны.

Эрих наловчился делать «перехват» как автомат, едва лишь расслышав некоторую комбинацию слов. Приобретенный рефлекс — так, кажется, это называлось на уроках биологии. Этот рефлекс никогда не спал.

— Так что же с прочими? — напомнил Троске, бросив газету, перепуганный пожилой джентльмен бессмысленно озирался поверх нее, — Им как быть? Что же они, не германцы?