Старик услышал странное и спустился посмотреть, что происходит… Неужели Хелен убила Старика?! Получается так.

Память подсовывает воспоминание, как в начале нашего знакомства Хелен и покойный Борис потрошили труп, который ели муравьи. Возможно, именно это отвратило меня от Хелен…

Все равно не верю. Возможно, она ненавидит меня и Вики, но при чем тут остальные? Илай. Билли. Рио. Дана. Да тот же несчастный Старик! Она же себя погубит, если передаст ключ другой когорте! Анта ведь говорила, что в Центре нельзя объединиться в другой когортой, состав когорт неизменен. Или она как-то иначе формулировала? Возможно, когортам нельзя объединяться, но один член когорты и сможет вступить в другую.

Или все-таки кто-то дистанционно подчинил Хелен своей воле, а потом избавился от нее, и где-то ночные твари глодают ее труп?

Размышляя обо всем этом я застыл столбом и не реагировал на вопросы. В себя прихожу от того, что меня трясет Илай.

— Эй, Ник, ты чего?

Провожу руками по лицу, встряхиваюсь.

— Нас предала Хелен. Она увидела меня с Вики, приревновала, украла ключ. Старик пытался ей помешать, и его труп сейчас плавает в озере. Мы все получили уведомление о его смерти, когда спали, и не отреагировали.

Дана распахивает рот, закрывает его ладонью. Вики бледнеет, моргает часто-пречасто.

— О, черт! Старик — нет!

Илай начинает сатанеть, его глаза наливаются кровью.

— Что?! Но почему ушастый, — он пальцем тычет в Дели. — Не поднял тревогу? Он с ними заодно?! Или это он им бошки заморочил?! Я же знал с самого начала — нечистая тварь!

Дели пятится, прижимая уши. Он понимает, что накосячил, но не может сообразить в чем, ведь точно выполнил свою функцию: следил, чтобы в крепость не проникли чужие. Откуда существу из другого мира знать, что беду принесут свои?

Илаю враг нужен здесь и сейчас, он наступает на Дели, переходя в режим берсерка. Еще одно убийство я допустить не могу:

— Илай, стоять! Он не знал! Он не мыслит, как человек!

Удивительно, но Илай останавливается — наверное, не обошлось без внушения Вики — но продолжает рвать и метать:

— Какого хрена вы тогда не дали мне замочить эту суку мохнатую?! Не было бы всего этого!

— Успокоиться! — ору я, топаю, и Илай поворачивается ко мне. — Дели ни при чем.

— А ты нашел время в койке кувыркаться! — уже не со злостью, а с обидой бормочет Илай и резко отворачивается.

— Давайте думать, что теперь, — гудит Бык, и его бас гасит разгорающееся пламя агрессии.