— Вполне.

Ходящий кивнул. Теперь вторая часть перехода закончилась и для него. Когда позади оказались не только скользкие горные тропы, но и волнение за жизнь выживших, пока ни ему, ни кому-то из его спутников ничего не угрожало, он мог спать.

— Спокойной ночи, — прошептала себе под нос Амарис.

На цыпочках подошла к спящему Кйорту и еще раз нежно промокнула раны на его лице сухой тряпочкой. Тот не шелохнулся. Усталость взяла свое, и он провалился в глубокий сон, едва голова коснулась подобия подушки из свернутой волчьей шкуры.

25-2.

25.

Горькие мысли бушующим вихревым потоком заполняли голову и искали выход в соленых слезах. Но слез не было. Уже не было. Они излились по всему телу, вызывая дрожь и содрогание всех членов. К этому потоку присоединялся стон и трепет в груди. Холодный ужас и осознание полной безысходности. Отчаяние и ненависть. Боль и страх. Искра надежды и черная бездна неизбежного. И уже невозможно было решить, что же лучше: брести по Тропе и знать, что ворот Радастана не минуть, или идти вот так, в сопровождении Аватара — рыцаря в сверкающих, как корона на солнце, как металл в горниле, доспехах, но при этом шагать в неизвестность.

Оплавленная рука болела и ныла постоянно. Несуществующие кости будто крошились от тягучей постоянной боли, суставы крутило, словно в горячке, и по коже из многочисленных ран текла невидимая кровь. Привыкнуть к постоянной серости и не дергаться от ужаса и отвращения при встрече с безумными, жуткими, уродливыми созданиями Нейтрали оказалось куда как легче, чем смириться и свыкнуться с мыслью, что все бесполезно, что радость и облегчение, испытанные от мысли, что за ним пришли, что его спасли от незавидной доли, — не более чем мираж, морок, навеянный проклятием этого Кйорта. И надежда уже много раз покидала его, но все-таки тусклая, незаметная, крохотная ее капля, даже не лучик, а искорка заставляла его идти и идти. Крохотная искра оказывалась сильнее, чем бездонные глубины черной тоски. И даже появление этого существа по имени Криз-Агол, как назвал его Аватар, которое, кажется, испугало даже его, не могло затушить искру надежды, полностью подтверждая поговорку о том, что она умирает последней. И потому, пока он, Илур, жив, он надеется. И потому идет и идет. И снова, как и раньше, пытается представить перед собой единственную цель — Кйорта Ларта. А чтобы было легче, он снова представлял его то на дыбе, то на костре, то на виселице, то под топором палача. Он знал, что Аватар видит его мысли, но раз он не мешает ему, то, видно, понимает, что только подобная ненависть питает и помогает его искре не угаснуть. Надежда, питаемая ненавистью, помогала Илуру. И она же вела одного из воинов Живущих Выше к цели.