Мстиша встал из-за стола, прошелся вдоль стены из яшмовых панелей, словно светящихся изнутри из-за хитроумно расположенных светильников.

— Хаос… вдумайтесь в это слово: он захотел создать Абсолютный Хаос! Мир идеальной смерти, исключающий категорию причинности, где невозможны никакие регулярные и квазирегулярные процессы, где любое проявление движения случайно и никогда не повторимо. Задача поистине вселенской сложности! А ведь Он ее решил! Хорошо, что магов, осиянных духовностью, созидателей и служителей принципа взаимной доброжелательности, гораздо больше, чем игв, плохо, что все они — яркие индивидуалисты. Вот почему для того, чтобы утихомирить таких личностей, как Люцифер, Вееру потребовался махди,[66] Посланник, способный объединить магов. Справиться с Люцифером легко, собрав десять-двадцать магов высокого класса, но из соображений этики необходимо и достаточно — семь!

Мстиша остановился у кресла Никиты, опустил ему на плечо мощную руку.

— Правда, магов много, но не каждый захочет стать Одним из Семерых. Учти и этот момент, Посланник. — Князь осушил бокал. — Здрав будь!

— Буду, — пообещал Никита глухо. — И вы будьте здоровы!

— С этим у него нормально, — проговорил слегка осоловевший Такэда, — полная махапурушалакшана.[67]

Мстиша улыбнулся в усы, уселся во главу стола.

— Итак, нас трое.

— Четверо, — проговорил кто-то внятно, и из ничего, из воздуха проявился высокий, массивный, чернокожий и седой мужчина, одетый в ослепительно белый балахон. Это был Зу-л-Кифл.

Глава 4

Глава 4

Такэда проснулся от крика Никиты: «Ксюша, я здесь!» Подскочив, оглянулся. Сухов сидел, упираясь руками в ложе и глядя перед собой ничего не видящими глазами. Потом с силой ударил кулаком об пол, поднялся и вышел. Толя понимающе кивнул сам себе, потянулся, вспомнил, где они находятся, и тоже встал. Выглянув из пещеры, увидел Сухова стоящим на берегу озера. Не выдавая своих чувств, подошел и стал умываться.

Это был уже третий хрон, который они посетили в поисках живого жругра с момента прощания с магами в доме князя Мстиши. Все три планеты были практически безлюдны, то есть цивилизации на них после Битвы прекратили существование, и все три представляли собой свалки послевоенного мусора, частично или полностью заплывшие почвой или горными новообразованиями. Ничего годного к повторному применению на них не осталось.

Толя вспомнил прощание с магами, и на сердце потеплело. Друзья остались далеко, но не приходилось сомневаться, что они в любой момент придут на помощь. Еще в доме князя Мстиша торжественно дал Никите «роту» — клятву братания, к которой присоединились Уэ-Уэтеотль и Зу-л-Кифл, а Такэда, расчувствовавшись, пообещал отдать жизнь за каждого отдельно и за всех месте. Конечно, процесс братания здорово походил на описанную стариком Дюма клятву мушкетеров: один за всех, все за одного! Однако это сходство ничуть не умаляло значения свершившегося.