Толя вытащил из кармашка-ножен длинный нож с красивой резной рукоятью, полюбовался и спрятал. Нож назывался засапожник, и подарил его Мстиша, предупредив, что нож заговорен и способен рубить металл. Но еще лучший подарок сделал Зу-л-Кифл: помог Никите овладеть «скремблером» — способом выхода в эйдос, не поддающимся пси-пеленгованию и прослушиванию. Правда, Сухова это не сильно обрадовало: способа освободить Ксению не знал и Зу-л-Кифл, маг, который мог бы бросить вызов любому из Великих игв.

— О чем задумался? — спросил наконец Такэда, оглядев их стоянку.

Озеро находилось в кольце живописных скал, зарослей колючек, «шерстяного» кустарника, отгораживающего пляж с крупным белым песком от скалы с пещерой, где они спали. Небо здесь днем было дымчато-бесцветным, а ночью — темно-серым, беззвездным, толстая шуба атмосферы не пропускала их лучи на поверхность планеты.

— Ого-го-го! — заорал вдруг Такэда.

Сухов вздрогнул, выведенный другом из состояния созерцания.

— Ты что?!

— А ничего, — спокойно ответил Толя. — Горло тренирую. По утрам. Так куда мы сейчас направляемся?

— Завтракать мы направляемся. Будешь еще кричать, заколдую… превращу в… — Сухов подумал:

— В рака.

Такэда зашипел, попятился, кланяясь, в речи его прорезался знаменитый японский акцент:

— Спасиба, гаспадина, однако луцце не нада.

Никита фыркнул, примерился щелкнуть Толю в лоб, не попал и полез в бой. Тренировка закончилась купанием в озере, вода которого для питья не годилась из-за большого содержания солей и окислов тяжелых металлов.

Позавтракали остатками продуктового запаса, которым их снабдила Лада. Жена Мстиши готова была отдать и скатерть-самобранку, но, во-первых, земляне вряд ли овладели бы искусством приготовления яств в короткие сроки, а во-вторых, свойства скатерти — магического кухонного комбайна, упакованного в скатерть с помощью субмолекулярного сжатия, едва ли сохранились бы в иных вселенных с другими законами.

— А теперь, — твердо сказал Сухов, больше для себя, чем для Толи, — мне предстоит путь за Передел.

Выход в эйдос, понял Такэда не без внутреннего трепета, не показав, однако, что ему не по себе. Помочь другу в случае каких-то осложнений он бы не смог.

Они вышли из-пещеры, прихватив снаряжение, и устроились на берегу озера, в россыпи валунов, скрывающих их от нескромного взгляда, если бы таковой объявился. Никита уселся в позе синсокан, сосредоточился и уже через минуту «ушел», представив себя огромной космической пустотой без свойств, протяженности, времени и координат. А когда «скремблер» заработал — выйти в ментальное поле-пространство информационно-энергетических связей и мысли-действия было уже несложно.