– Это безумие можно остановить – но не силой, – сказал я. – Саравор хочет, чтобы вы штурмовали город.

Но имя «Саравор» ничего не значило для Давандейн.

– Галхэрроу, они что, и вам промыли мозги? Они послали вас разубедить меня, чтобы я увидела их силу и убралась, поджав хвост? Вы умоляли меня отступить и в ночь, когда фанатики убивали моих людей. Галхэрроу, сейчас я уж точно не отступлю. Думаете, потери поколеблют мою решимость? Шпиль выплеснул все свои запасы фоса, в городе их больше нет. Им больше, нечем в нас стрелять, и они не успеют перезарядить Шпиль до штурма.

– Маршал, если вы устроите штурм, вы сыграете прямо на руку гребаному колдуну. Именно штурма он и хочет! Думаете, он не мог убить вас прямо здесь? Думаете, он случайно промахнулся? Он хочет, чтобы вы атаковали!

Увы, маршал будто оглохла. Ее гордыня затуманила ее разум. Не удивлюсь, если эти слова и украсят ее надгробный камень.

– Я не отдам Город тому, кто способен поднять оружие на своих же людей! – выпалила она.

Я промолчал – хотя наверное, и зря. По щекам маршала катились слезы – может, от дыма, или от жутких криков, доносящихся со стороны кратера диаметром в сотню ярдов. А может, до маршала, наконец, дошло, в какой она заднице.

– Если вы не со мной, убирайтесь подальше! – выкрикнула Давандейн.

Я всерьез пытался разубедить ее, выложил все, что знаю, подходил и так, и эдак. Но в спорах обычно истина не имеет и малейшего значения, а факты ничего не значат. Люди верят в то, во что хотят верить, и верят они в придуманную ими же иллюзорную картину мироздания. Давандейн верила в то, что она в высшей степени компетентна и профессиональна, и должна править в силу благородства крови. Давандейн попросту не могла и представить того, что может потерпеть неудачу и лишиться власти. Князь Верканти был слеплен из той же глины. Конечно, я не хотел отдавать город Саравору. Ни в коем случае нельзя подпускать его к Машине. Но маршал своими руками отдавала колдуну силу и власть. Он жаждал бойни, а Давандейн не терпелось ее устроить.

Видят духи, я сделал, что мог, но маршал упрямилась, а времени почти не осталось. Катастрофу приближала каждая потраченная даром минута. Саравор уже знал, что я вернулся и хочу остановить его. Он наверняка попытается остановить меня, а значит, ударит по всему ценному и полезному для меня. Его люди придут в мой дом, и в логово «Черных крыльев». А может, и к Валии с Амайрой.

* * *

Я вскочил в седло.

– А я все думал, когда же ты объявишься, – сказал я ворону.

Мне пришлось придержать сопящего и фыркающего коня, чтобы дрянная фальшивая птица смогла усесться на мой кулак.