Их не оказалось ни в гостиной, ни в прихожей. Амайра наверняка пряталась. Я проверил шкаф под лестницей, уборные, посмотрел под кроватями. Я обыскивал комнату за комнатой, но они все оказывались пустыми. От шальной надежды заколотилось сердце.

Они успели выбраться. Их не застали.

Из прихожей донеслись шаги. Я ворвался туда с занесенным мечом, готовый свершить месть, но увидел лишь седую перепуганную старушку, сгорбленную и с палочкой.

Старушка задрожала от ужаса при виде меня, но не попыталась уковылять прочь. Хорошо. Значит, крепкие нервы и здравый смысл, хотя я наверняка предстал в ее глазах сущим демоном: меднокожий, желтоглазый, полный ярости.

Я сунул меч в ножны, осторожно, будто к дикому зверьку, протянул к старушке руку.

– Не бойтесь, я ничего вам не сделаю, – прохрипел я. – Женщина, которая здесь жила… вы ее знали?

– Знала, – запахнувшись в шаль, ответила старуха. – И вовсе она не предательница никакая.

– Я знаю. А она… а ее…

Я не смог договорить.

– Они забрали ее и девочку тоже, хотя та не ее дочка.

Меня отпустило так внезапно и мощно, что пришлось прислониться к стене. Ноги отказывались держать, навалился судорожный кашель, защипало в глазах. О святые духи, о трижды гребаный дух милосердия, ох вашу бога душу мать, они живы!!

Старуха терпеливо ждала. Те, у кого много лет за плечами, знают, каково оно, терять и внезапно находить. Они понимают то, как нечаянная радость лишает человека сил.

Но радоваться рано. Да, они живы, но не свободны. С ними могут сотворить что угодно. Мучить, допрашивать, бить. Но чего тут уже рассусоливать, главное, живы.

– Я вас через улицу заметила. Я ж знаю, она у вас работала. Валия говорила, что вы здоровущий.

Ох. Она говорила об мне с соседкой, описывала меня. Конечно, сущая мелочь среди нынешнего хаоса, но меня в очередной раз уколола совесть. Эти люди знают меня, надеются на то, что я смогу защитить их.

– Кто забрал? – осторожно выговорил я.

– Ублюдки эти с желтыми капюшонами. Ногами били в дверь, потом взялись за топоры. Ребенка забрали, смугленькую такую девочку, вот такого расточка. Она ногами дрыгала, кусалась, так и сяк пробовала вырваться. А вот Валия пошла спокойно. Ну, ее и не трогали. Правда, если уж за тобой приходят с топором, и всякое такое, то вряд собираются церемониться. Я духам молюсь, чтоб все у них хорошо, хотя это вряд ли, так-то оно так.

Я посмотрел на изломанные остатки двери. Рубили ее остервенело. Наверное, Амайра перепугалась. Да и Валия тоже.

– Она так хорошо говорила о вас, – задумчиво произнесла старуха, будто считала Валию навсегда сгинувшей.