Возможно стреляли в мотоцикл, потому что его не убили сразу, и пуля прошила лишь ногу. «Триумф» вильнул, поэтому пара очередей прошла мимо. Он проскочил мимо земляных фонтанчиков, ложно чувствуя себя неуязвимым, хотя нога сразу заледенела.

Из кустов позади выскакивали пацаны, а с ними давешний майор. Он еще успел заметить, что руки его заведены за спину, а то вояка точно бы его прищучил.

— Стреляйте в водилу! Не повредите мотоцикл, олухи! — крикнул Бекк.

Ким выстрелил — и снова попадание. Пуля нашла щель в подмышке. Вот тут Захара тряхануло конкретно. Если бы не незримая подпитка Фермы, он бы однозначно полетел кувырком.

Он бы не уцелел, если бы пацаны не послушались майора и не взяли выше, боясь повредить машину.

Захар повернул за угол и скрылся из зоны обстрела.

Ушел, счастливо подумал он. На ходу ощупал ногу и грудь, удивляясь что ничего не болит. Повезло, однако, решил он. Кожу только поцарапало. Только крови что — то много натекло. Надо бы остановиться, да времени нет. Вот догоню и освобожу Альку, тогда и перевяжу свои царапины, решил он.

Он чувствовал себя прекрасно. «Триумф» с бешеной скоростью поглощал расстояния…

В реальности мотоцикл хлестал маслом из пробитого картера и стремительно терял обороты. Захар тоже подкачал, временами теряя сознания и роняя голову, но упрямо ее поднимая вновь и вновь.

Двигатель рычал все тише, пока не заглох совсем.

Поверженный «Триумф» валялся на обочине, по инерции все медленнее вращая колесами. Захар лежал рядом с закрытыми глазами, страстно сжимая сухую землю в кулаках.

25. Никаких вестей от крейсера «Легасов»

25. Никаких вестей от крейсера «Легасов»

Салон командира корабля. Носовая надстройка, 1 ярус. 4 августа.

Присутствовали: капитан Парецкий, старпом Кривулин, старший лейтенант Ивандюков, начфин Холуянов, Анжелика Матвеева, академик Карагод.

Присутствовали: капитан Парецкий, старпом Кривулин, старший лейтенант Ивандюков, начфин Холуянов, Анжелика Матвеева, академик Карагод.

Виталий Мефодьевич Карагод, академик и лауреат, почетный член и орденоносец находился в ступорозном состоянии. Словно обдолбанный наркоша он с трудом вспоминал события прошедшего года, приведшие его прямиком в ад.

Нет, имелись конечно приятные моменты. Едва они оказывались в каюте, Анжелика брала академика за член и уводила в райские кущи. Секс в ее исполнении был бесподобен, а когда академик видел девушку в короткой облегающей сорочке, то ему хотелось кричать.

Карагод был полностью под девичьими чарами, и лишь в короткие моменты просветления удивлялся, как он, пожилой уже мужик, трижды дед, смог во все это вляпаться, словно юнец пубертатного периода, который ни о чем не может думать, не соизмеряя с длиной своего члена. Как его угораздило?