Все замерли, чувствуя, что присутствуют при историческом событии. Пиетт озадаченно нахмурился. Все его чувства говорили, что сейчас, именно сейчас, решится все.

Вейдер отпустил силу, давая возможность сыну свободно считывать его мысли, чувства, намерения. Люк замер, повторив действия отца. Два потока смешались в один, объединяя и даруя такое понимание, какое невозможно у неодаренных.

– Я много думал, что я могу предложить вам, коммандер Скайуокер. Я предлагал вам власть, силу, знания, и все блага, что несут с собой эти понятия. Я пытался заставить вас сделать выбор силой. Неудачно.

Вейдер помолчал в наступившей тишине, и продолжил.

– Я сделал ошибку, не приняв во внимание один факт. Вы – Скайуокер. Сын своего отца.

Люк слегка наклонил голову, и Хана пробила дрожь. Как они похожи… Пиетт вдруг резко дернул бровью, обдумывая невероятнейшую догадку.

– Я не принял этот факт во внимание, за что и поплатился.

Вейдер сделал шаг вперед, смотря в глаза своего сына.

– Прости меня. За то, что меня не было рядом, за то, что я был надменен, глух к Силе, глуп и ослеплен гордыней, амбициями и самоуверенностью. За то, что искалечил тебя. Я не буду предлагать тебе все то, что ты и так имеешь. Я прошу принять от меня то, чего у тебя не было… Семью.

Тишина была гробовой, люди застыли, не в силах поверить в то, что слышали. Семью? О чем он говорит?

– Я был отвратительным отцом, но, надеюсь, ты дашь мне шанс исправиться? Возместить тебе все, что я задолжал за годы забвения? Прошу, Люк. Вернись в семью, сын.

Мадин качнул головой, и замер. Сын. Теперь картинка сошлась. Способности парня, настойчивость Вейдера, почти прекратившаяся в последний год активность Главнокомандующего на почве искоренения восстания, отсутствие полной информации о Люке, странности в фактах, нестыковки в известной истории, касающейся Энакина Скайуокера, странные поступки Оби-Ван Кеноби.

Он отошел от мозаики, и увидел, наконец, полный узор.

Пиетт расправил плечи. Теперь все ясно. И представление, и все остальное. Судя по ощущениям, аргумент сработал.

Люк застыл, считывая через Силу обуревающие Лорда чувства: сожаление, уверенность в том, что он сможет все исправить, надежду, яростное решение бороться за своего сына до конца.

Отец разом выбил у него почву из-под ног. Разве мог кто-то представить, что Вейдер умеет просить прощения? Немыслимо… но, тем не менее, это произошло.

Он покатал на языке странное слово.

Семья.

Свободно, не прячась, иметь возможность назвать отца – отцом. С гордостью говорить, чей он сын.