16

Известие о получении заказа для администрации стало хорошим противоядием от Ивана Ивановича. В новогодний вечер Емельян Павлович и думать забыл о тревожной папке, оставленной в ящике письменного стола. Он ещё раз обзвонил ведущих сотрудников и добавил к поздравлениям напоминание о том, что рабочий год начинается 2 января, и ни минутой позже.

Даже когда били куранты, Леденцов сначала пожелал себе, чтобы заказ не сорвался, и только на третьем ударе, спохватившись, вспомнил о жене и дочке. Юлька за столом присутствовала и недоуменно таращилась на родителей.

Утро прошло не так, как это положено 1 января: поспать до вечера не удалось. Юлька, которая вчера была идеальным ребёнком, сегодня решила напомнить родителям об их несладкой родительской доле. Полдня пришлось прогулять с дочкой на руках – иначе она никак не успокаивалась.

О папке вспомнили только к закату. Причём вспомнила Катенька.

– Доставай, Палыч, – приказала она, как только закончила вечернее кормление (про себя Емельян Павлович называл процесс «вечерней дойкой»).

– Что именно доставать? – проворковал Леденцов и приобнял законную супругу.

Несмотря на напряжённое утро и день, он был настроен игриво.

– Палыч, угомонись, – сказала Катенька с предельной строгостью, но не смогла сдержать довольной улыбки в уголках глаз. – Давай сюда свою папку. В смысле, папку своего друга. Всё, хватит!

Последнее относилось к рукам мужа, которые уже нашарили в одежде Катеньки заветные застёжки. Леденцов с протяжным вздохом покорился и полез в стол.

Папка была серой и картонной. Её тесёмочки навевали мысли о бухучете эпохи социализма. Емельян Павлович положил папку на стол и вдруг застыл. Игривое настроение в момент улетучилось.

– Солнце, – сказал медленно, как будто читал молитву, – не будем её открывать.

– Что?

– Там что-то плохое. Что-то такое, от чего нам всем будет плохо.

Катенька погладила мужа по голове, открыла рот, но Леденцов торопливо закачал головой.

– Не спорь. Я точно знаю. Иван Иванович… это искуситель… лукавый. Всё, что он даёт, ведёт нас к беде. Мы не будем это читать.

Жена обняла его сзади и прижалась ухом к уху. Стало слышно, как тикают каминные часы. Заурчал холодильник. Емельян Павлович волосами почувствовал, что Катенька подняла голову и смотрит в окно.

– Там костёр жгут, – сказала она, – во дворе.

Снова стало слышно, как тикают часы.

– Вот видишь, – отозвался Леденцов, – это знак.