С мороза он вернулся раскрасневшийся и улыбающийся. Катенька выскользнула в прихожую и принюхалась.
– Му-у-уж! – ужаснулась она. – Ты пил?
– Пятьдесят грамм с соседом. Пока догорало. Честное леденцовское!
Жена попыталась прижаться к нему, но отскочила, сморщив носик, – она не любила холода.
– Слушай, – сказала она, лукаво поглядывая в сторону, – Юлька ещё, наверное, полчаса поспит. Может, и мы… поваляемся? Ай! Леденец! Не лезь ты холодными руками!
– Иди в спальню, – Емельян Павлович улыбался пуще прежнего, – я сейчас. Зайду в ванную, руки отогрею.
По пути к умывальнику Леденцов достал телефон, хотел отключить, но передумал – и набрал номер Портнова.
– Да, – сказал очень спокойно. – Нет… И не буду… Я её сжёг. Иван Иванович, я решил… Да, правильно… Прощайте.
В спальне его уже ждали. Из-под верблюжьего пледа торчал только носик любимой жены. Прежде чем допустить Леденцова до тела, она спросила:
– Портнову звонил?
– Угу.
– Что сказал?
– Правду. Что папку сжёг и общаться с ним больше не буду.
– А он?
– Я не понял. Что-то вроде «Ну вот вы и выросли, мой юный мастер силы». Прям магистр Йода.
– Это кто?
– В «Звёздных войнах».
– А теперь… Ай! Все равно руки холодные!
– Ничего, сейчас тебе жарко будет, – пообещал Емельян Павлович и нырнул под плед с головой.