17

Следующий Новый год Леденцовы встречали за городом в узком семейном кругу. Губернатор вежливо отказался, да, честно сказать, Емельян Павлович и не настаивал. В последнее время он все чаще слышал за спиной шепоток, что-де своим коммерческим успехом он обязан только личным связям с бывшим главврачом. Напоминать, что Леденцов заложил свою империю областного масштаба ещё до выборов, было глупо. Хуже того – альтернативный шепоток утверждал, что губернатор «в кармане» у Емельяна Павловича, а сам Емельян Павлович через «Мулитан» отмывает чуть ли не колумбийские наркодоллары.

Словом, не приехал губернский голова – и слава богу. С ним увязалась бы стая приближённых, у которых на Леденцова была устойчивая идиосинкразия. От новых знакомцев, которые лезли к Емельяну Павловичу в приятели, удалось отболтаться. Самые лучшие друзья, из прежних, искренне сокрушались, что не смогут составить компанию.

Так и получилось, что в загородный дом приехали четверо: Леденцовы-старшие, Юлька и огромный сенбернар Плюмбум. Емельян Павлович звал его запросто Свинец, а то и просто Свин или Свинтус. Обзывал понапрасну, потому как Плюмбум был кобель основательный и аккуратный; Его приобрели ещё весной, как сказал Леденцов, «ребёнка пасти». Покупка полностью оправдалась. Катенька даже отваживалась оставлять Юльку на сенбернара и убегать в магазин или парикмахерскую: Свинец умудрялся по полтора часа удерживать шуструю девочку в пределах коврика для игр – и безо всякого применения мощных челюстей, одним носом.

А уж в снегу они с Юлькой смотрелись просто замечательно, прямо ролик «Использование служебных собак для спасения альпинистов». Девочка в ярком непромокаемом комбинезоне была непрерывно спасаема мощным Плюмбумом из сугробов. Удовольствие получали все, включая зрителей-родителей.

«Не простудилась бы, – подумал Емельян Павлович, – вернётся, придётся греть и переодевать в сухое». На секунду Леденцову захотелось просто пожелать дочке здоровья… Но в следующую секунду желание пропало.

После прошлого Нового года они с Катенькой долго судили-рядили и договорились – зарыть «топор» в землю. Даже во благо ребёнка Леденцову запретили становиться мастером силы, тем паче – мастером сглаза. «Не надо, Палыч, – сказала тогда Катенька, – Юльке все это потом боком выльется. Давай, как все». Поначалу Емельян Павлович срывался, пытался мухлевать, «колдовать» вполсилы, но бдительная жена умудрялась обнаруживать любое, самое мизерное, применение «топора» к ребёнку – и на любом расстоянии. Изредка Леденцов применял свои способности для решения конфликтных ситуаций в бизнесе, но потом обнаружил, что особой необходимости в этом нет.