«Не завидую я ребятам из мотострелковых соединений, которые пошли по земле», – подумал капитан, оборачиваясь на стоящую позади него бронетехнику.

Экипажи также готовили свои машины к прыжку. Колесная и гусеничная техника была закреплена тросами и установлена на спусковые полозья.

План был простым. Упасть сверху, вырезать все, носящее черную униформу, в зоне высадки и разрушить любые подозрительно выглядящие технические устройства. Отделение Вадима, как и несколько других, было острием атаки и сейчас на тяжелых транспортных самолетах прорывалось через аномальный шторм. Они мчались к сердцу бывшей столицы, ставшему эпицентром Новой Зоны. Капитан поднялся, когда один из его людей подошел проверить его парашют и баллон с кислородом.

– Все в порядке, товарищ капитан, – доложил боец через несколько секунд, отсалютовав.

Вадим кивнул в ответ и пристально осмотрел экипировку подчиненного. Не найдя никаких изъянов, Петров отпустил солдата и взглянул в иллюминатор.

Снаружи мелькала темно-синяя, почти черная круговерть из дождя и молний. По стеклу бежали капли холодной воды. Капитан моргнул. На секунду ему показалось, будто тучи сложились в кричащее от ужаса и боли лицо. Затем все исчезло, но Вадим продолжал пристально вглядываться во мрак в поисках фантома.

– Померещилось, наверное… – произнес Петров, отстраняясь от окна.

Только привидений ему сейчас для полного счастья не хватало.

В этот момент самолет сотряс жестокий удар, от которого Вадим чуть не свалился на пол и вынужден был схватиться за стену. Металл оказался теплым и влажным на ощупь.

– Что за… – начал было капитан.

Сверкающая молния, от которой было нестерпимо больно глазам, прорезала трюм от пола до потолка. Двое десантников погибли на месте, обратившись в пепел и груды обугленных костей. Еще трое закричали, охваченные огнем, который моментально начал перекидываться на все вокруг. Где-то наверху раздался взрыв, и с лестницы, которая вела к кабине пилотов, полыхнуло пламя, и посыпались горящие обломки. Самолет тут же потерял управление и завалился набок. Не успев даже выругаться, Вадим полетел на пол и прокатился через весь трюм, приложившись о противоположную стену. Лопнувшие тросы, удерживавшие ближайший танк, хлестнули по воздуху, и боевая машина, не выдержав крена, сорвалась с направляющих полозьев. Тяжелый «Т-95» с лязгом врезался в стоявший рядом БТР, раздавив между ними не успевших отскочить техников. На броню брызнула кровь.

Аномальные молнии продолжали терзать падающий самолет, Вадим чувствовал, как от их ударов накаляется обшивка. Офицер попытался встать, но тело не послушалось – от удара он что-то сломал. Голова трещала и раскалывалась, зрение помутилось, но мужчина осознавал, что с момента начала катастрофы прошло едва ли несколько секунд: его бойцы все еще безуспешно пытались потушить горящих товарищей. Жуткий огонь, однако, вместо этого лишь разгорался ярче, цепляясь за их униформу. А затем самолет разлетелся на куски.