– Достопочтенный Второй Бутон желает поговорить о девушке Кицунэ, великий господин, – Хидео поклонился и выдохнул сине-черное облачко дыма со сладковатым запахом, прищурив налитые кровью глаза.

– Ах, да, – кивнул Йоритомо. – Дрессировщица моего арашиторы. А в чем дело?

– Простите меня, великий господин, – гильдиец изобразил еще один едва заметный поклон, который дался ему с трудом. – Я не хочу давать поводов для оскорблений и нарушать узы дружбы и чести, которые связывают Главпункт и ваш двор. Я знаю, что вы предложили ей пристанище…

– Выкладывай, Кенсай, – сверкнув глазами, Йоритомо отбросил в сторону условности. – Мы оба знаем, зачем ты здесь.

– Эта девушка – нечистая, великий господин, – голос гильдийца жужжал, как рой мохнатых шмелей в хитиновых доспехах. – Поражена кровью ёкай. Как сказано в «Книге десяти тысяч дней», ее необходимо очистить от грязи. Она должна пройти Путь очищения.

– Хм, – Йоритомо старательно изобразил беспокойство. – Ёкай-кин, говорите?

– Это наше глубокое подозрение, сэйи-тайсёгун. Происшествие с собакой принцессы Аиши. То, как она обращается с арашиторой.

– Подозрение? – бровь Йоритомо поползла вверх. – Вы хотите сказать, что у вас нет доказательств?

Повисла долгая пауза, заполненная щелканьем шариков мехабака, катающихся по груди Кенсая. Йоритомо и Хидео смотрели, как гильдиец поднял руку и перекинул несколько шариков с одной стороны на другую. Наконец, он медленно заговорил, как человек, тщательно выбирающий слова.

– При всем уважении, великий господин… с каких это пор стали требоваться доказательства?

Комнаты для гостей располагались вдоль западного крыла дворца: стены из тонкой рисовой бумаги, полированный тик и никакого уединения. Все здесь источало роскошь – резная мебель ручной работы, шедевры Рю Камакуры и Фушичо Асикага на стенах, длинные аквариумы из матового морского стекла, заселенные жалкими заморенными карпами кои всех цветов радуги. Все выглядело помпезно и пафосно. И во всем чувствовалась фальшь. Деньги тратили не ради удобства гостей, а ради демонстрации величия сёгуна.

Юкико повернулась к Хиро, который застыл в дверях.

– Входите, пожалуйста.

– Это неприлично, – его доспехи зазвенели, когда он покачал головой. – Принцесса Аиша опозорит меня, если узнает, что я входил в спальню к даме без сопровождения.

– Значит, вы собираетесь сидеть за дверью?

– Хай, – Юкико показалось, что он улыбнулся за своей страшной железной маской.

– Можете снять это? – она указала на маску. – Я достаточно насмотрелась на о́ни – на всю жизнь хватит.

– Вы видели о́ни? – к его чести, в голосе самурая слышался лишь намек на скептицизм. – Где?