– Мечи, – рявкнул Йоритомо.
Свободными руками железные самураи вынули из ножен чейн-катаны и завели их. Скрежет зазубренных клинков заглушил стоны их умирающего товарища, который катался в растекавшейся луже крови, зажимая обрубок локтя.
– Если зверь хотя бы кашлянет в мою сторону, снесите этой суке голову.
– Хай!
Йоритомо убрал свой железомет в кобуру, сунул в ножны вакидзаси. Не сводя глаз с Буруу, он шагнул ближе, качнул головой, перекинув косичку через плечо. Улыбка на его лице была ледяной – жуткая усмешка, как у трупа.
– У тебя есть сила духа, великая сила. Этого у тебя не отнять.
В голове у нее все расплывалось и звенело после удара Йоритомо. Во рту оба чувствовали вкус крови.
– Только шевельнись, и она сдохнет, – прошептал Йоритомо.
Сёгун вынул чейн-катану – стальные зубцы заскользили у края ножен со звонким серебристым переливом. Одним взмахом он разрезал упряжь, закрепленную на крыльях Буруу, и сеть из резины и стали упала на пол. Из остатков упряжи выпало три пера, широкие, светлые, с аккуратно срезанной остью. Буруу передернуло, когда Йоритомо провел пальцами по новым перьям, отраставшим на крыльях, – они тускло переливались металлическим блеском, целые, совершенные. Сёгун резко, с шипением, вдохнул сквозь зубы – не веря своим глазам, сузившимся от переполнявшего его гнева.
– Так это правда, – Йоритомо дернул челюстью и закусил губу.
– Великий господин, – обратился к нему Хиро. – Я уверен, что Юкико ничего не знала об этом.
– Она умеет читать мысли зверя. – Йоритомо даже не посмотрел в сторону Железного самурая. – А ты смеешь мне заявлять, что она ничего не знала?
– Я уверен, что есть этому объяснение…
– Так объясни!
– Может, она не знала…
– Нет, это