Фусан фыркнул, слуги сдержанно засмеялись.

– Ох, Алекс, договоришься ты когда-нибудь, – покачал головой конюх.

Александра махнула рукой.

– У нас доносчиков нет.

Слуги дружно закивали.

– А почему эти ратники не ушли в северный поход? – спросила Алекс.

– А зачем? – удивился Южир. – Дарийцы убить могут.

– Крестьян да купцов проще резать, – согласился Фусан. – Да и не слышно о Косом Носо давно. Поговаривали, что он со своей бандой на юг ушел после того, как Черную Дыру засыпали.

– Что за дыра такая? – удивилась Александра.

– Тут на землях сегуна у речки Браха деревня Пумиду есть, – стал объяснять старик. – Ли пятнадцать к югу. За ней большой овраг, поросший дремучим лесом.

– Злая роща, – подсказал сын.

– Да, – подтвердил Фусан. – Его так называют. Плохое место. То там тигр-людоед заведется, то разбойники поселятся, то нечисть шалит. А в этом овраге была большая пещера. Эта самая Черная Дыра. Местечко как раз для таких безумцев, как Косой Носо. Примерно год назад ограбил он караван с подарками сегуна. Ох тот и разгневался! Тысячи соратников прочесали Злую рощу. Разбойников перебили, да и крестьянам из Пумиду досталось.

– Сорок отрубленных голов выставили тогда у моста через Браху, – тихо сказал Тотига. – Из них больше половины – простолюдины.

– Сам Носо в Черной Дыре спрятался, – продолжил старик после недолгого молчания. – Внутрь соратники не пошли. Говорят, эта пещера до самого Чердака Демонов тянется.

– Я слышал, – вступил в разговор садовник, – соратники сегуна туда месяц дым гнали, все кусты вокруг вырубили. Да без толку. Вот тогда и решили ее завалить. А саму Злую рощу сжечь.

– Пещеру-то они завалили, – сказал Тотига, – а вот с рощей не вышло ничего. Среди лета зарядили вдруг дожди. Дней десять лило. Тогда и отступились.

– Значит, они как-то выбрались, – сделала вывод Александра.

– Будто на Чердак Демонов одна Черная Дыра ведет! – фыркнул Фусан с чувством явного превосходства. – Там этих пещер, как дыр в хорошем сыре.

– Откуда ты знаешь? – удивилась Алекс.

– Я же родом из Пумиду, – объяснил старик, с сожалением ставя на стол пустую чашку.