– С какой стати ты так решила? – Его бесцветные брови слегка сдвинулись. – Все, что я в тебе вижу, – это силу и мудрость. На мой вкус, так нет ничего прекраснее.

Рикке моргнула. Ей нравилось думать, что она нынче стала такой умной, что ее уже не пронять никакой лестью, но надо было признать: он таки отыскал слабое местечко.

Изерн наклонилась к ней, прикрыв одной ладонью рот:

– Сдается мне, этот парень просто находка!

– Вот и я думаю, – пробормотала Рикке, заправляя за ухо прядь волос, полоскавшуюся на соленом ветру. – Ну ладно, Гвоздь, так что же привело тебя в наши края?

– Месть, – коротко ответил тот.

Рикке воздела обе руки:

– И что я натворила на этот раз?

– Все шутишь? – коротко фыркнул Гвоздь. – Стур Сумрак убил моего отца. Вывесил его в клетке! – До нее донесся хруст его костяшек, когда он стиснул свои непомерные кулаки. – Выставил его голову над своими воротами!

Исходившая от него ярость пьянила Рикке. Она чувствовала, будто в любую минуту между ними может проскочить искра, и тогда она сама полыхнет.

– Я слышала, что ты выбросил это дело из головы, – буркнула она.

– Так я сказал Черному Кальдеру. Я люблю драться, но ненавижу проигрывать, а ставки против меня высоки.

– Так, значит, ты не выбросил это дело из головы?

– Не выбросил.

– И ты явился в Уфрис, чтобы искать моей помощи.

– Говорят, тебя тоже опасно иметь во врагах. Я знаю, что Стур тебя боится. Вот я и подумал: может статься, с моим мечом и твоим глазом нам удастся понизить ставки. Уфрис и Западные Долины вместе – такой союз будет трудно сбросить со счетов.

Рикке раздумчиво поглядела на него снизу вверх. Глядеть было довольно далеко, поскольку она еще и стояла под горкой, ниже него.

– Отец говорил мне, что месть – это пустой сундук, под которым ты будешь гнуться всю жизнь. Он говорил, что лучше всего его бросить и идти налегке.

– Твой отец был сильный человек. Умный человек. Человек, которым можно восхищаться.

– Это точно, – тихо проговорил Трясучка.