– Но ты не согласен?
– Не согласен, – подтвердил Гвоздь. – Я не успокоюсь, пока не получу Стурову голову, пускай это будет стоить мне жизни. Я слышал, как вы с ним бранились перед поединком. Вот и подумал, что, может, ты разделяешь мои чувства.
– О, я их
Эта тирада вызвала у него скупую улыбку. Его глаза чуть-чуть просветлели.
– Но теперь мне нужно приглядывать за людьми. – Ее тон смягчился, она протянула руку в направлении Уфриса, который выглядел очень даже симпатично, залитый солнечным светом, полого спускаясь к морю. – Я не могу себе позволить бросаться местью направо и налево. Видал этих моих гостей из Союза, что только что уехали?
– Та женщина, завернутая, как праздничный подарок? Еще бы, такую не пропустишь.
– Это была леди-губернаторша Инглии. Я заключила сделку с ней и ее мужем. – Рикке пожевала губами, словно у нее во рту что-то сгнило. – И в результате оказалась на одной стороне с Королем Севера.
Гвоздь покачал головой:
– Это обидно.
– Не могу не согласиться. Однако нет причин, по которым ты и я не можем быть хорошими соседями. Почему бы тебе не зайти внутрь? Я подброшу в очаг новое полено и откупорю бочонок отцовского эля.
– Я предпочитаю месть.
– А ты собирался бежать в Карлеон и покончить с делом еще до заката? – спросил Трясучка.
– Мой отец говаривал, что только у мертвых нет времени опрокинуть чарку, – сказала Рикке. – Пойдем выпьем и поговорим о будущем. О том, что может случиться. О том, что я видела – что
Гвоздь не спеша, раздумчиво поднял свои бесцветные брови:
– Так, значит, она не продлится вечно, твоя сделка с Сумраком?
– Ничто не длится вечно.
И, мягко положив ладонь на его плечо, Рикке повела его к двери в отцовский замок.