– О большем я не прошу.

Повернувшись, Савин двинулась к лестнице. К своему мужу. К безопасности.

– Подозреваю, что Молодой Лев ничего об этом не знает? – окликнул ее Стур.

– Есть такие вещи, которых достойный человек не станет делать, но тем не менее они должны быть сделаны. Для этого у него есть я.

– А когда все раскроется?

– Скорее всего, он будет недоволен, но… к этому времени Север станет твоим.

– А Союз – твоим.

И тогда у его новых короля и королевы будут более важные заботы.

Стур ухмыльнулся:

– Мне нравится твой муж. У него большое сердце. Но знаешь, что мне начинает казаться в нем самым замечательным?

Он повернулся и одним плавным движением снес голову манекена с соломенных плеч: клинок блеснул в солнечных лучах, помятый шлем, грохоча, откатился в угол.

– Его вкус по части женщин!

Вопросы

Вопросы

Они поработали над его рукой.

Кровоподтеки на лице и царапина над глазом уже поблекли. Вероятно, они остались с того дня, когда взорвалась машина Карнсбика. Рука была более недавним делом.

В ней не было ничего изысканного. Скорее всего, ее разбили молотком – таким, с зубчиками, какими мясники отбивают мясо, чтобы оно стало более нежным. Было похоже, будто он надел большую красную перчатку на несколько размеров больше. Или будто какой-то скучающий мясник вылепил из фарша человеческую руку. В любом случае она несомненно не выглядела как рука, которая в ближайшем времени сможет предпринять еще одну попытку убить короля – или вообще сделать хоть что-нибудь.

– Ты же понимаешь, что это только самое начало, – сказала Вик.

Он с трудом повернул к ней налитые кровью глаза.

– То, что они сделали до сих пор… это просто чтобы показать тебе, что разговор серьезный. Это не более чем рукопожатие. Но если меня не удовлетворят твои ответы, что ж… – Наклонившись к нему, она продолжила шепотом: – Как я слышала, Костлявый проявлял личный интерес к твоему допросу.