– Меня было не нужно подбивать. Судья просто дала мне шанс. – Он постарался выпрямиться, в его осанке появилась толика горделивости, в глазах вспыхнула искорка. – Моя жена работала на фабрике в Трех Фермах. Все время переживала из-за этих машин. Я ей говорил, что волноваться не о чем, но ей все равно было не по себе. Цеховой мастер заставлял ее работать допоздна. Иногда она еле на ногах стояла, но нам была нужна эта работа. И вот однажды она споткнулась, и ее прихватило скобой приводного механизма. Мне говорили, что ее подбросило в воздух словно бы рукой самого Эуса. Швырнуло на двадцать шагов в потолок, с такой силой, что она перешибла одну из балок. В ее теле не осталось ни одной целой косточки, а голова смотрелась еще хуже, чем эта моя рука.
Он говорил отрывисто, будто выплевывая слова. В его глазах начали набухать слезы.
– Так что я
– О, тебе не стоит так переживать, – сказала Вик. – Ваш удар тоже кое-куда попал. Были убиты десятки честных людей, которые в хороший денек просто пришли посмотреть, как машина переползет через пару полей! Как насчет этих бедолаг, а? Как насчет
– Без жертв было не обойтись! И они бы того стоили, если бы его гребаное величество не охранял тот едок!
Вик нахмурилась. У нее появилось чувство, что в рапорты было включено далеко не все.
– Едок?
– Мы уже справились с рыцарями! А потом этот незаметный ублюдок… он убил Турмера. Убил всех наших! Разбросал их, словно солому!
Вик вспомнила, как Шенкт расправился с двумя ее практиками – там, на набережной в Вестпорте. Здоровяки разлетались от него, словно куклы.
– Однако с какими бы дьяволами вы ни заключали сделки, – пленник кивнул сам себе, на его губах затрепетала странная полуулыбка, – сколько бы едоков вы ни привели, сколько бы солдат ни наняли, сколько бы людей ни перебили, Великая Перемена все равно грядет!
Вик устало вздохнула:
– Где Судья сейчас?
– Великая Перемена! – Его налитые кровью глаза смотрели мимо нее, возможно, в светлое будущее. – И тогда не останется ни собственников, ни банкиров, ни королей, ни магов! Все они будут сметены!
Она вспомнила то, что говорила ей Витари в той хибаре на Вестпортской набережной. Что Союз – орудие Байяза, что банки и инквизиция – его марионетки и что она сама уже пляшет под его дудку. Ей очень не нравилась мысль, что может существовать какой-то другой мир, скрытый под покровом этого. Мир едоков, магов и тайного могущества. Как если бы она заплыла в озеро, глядя на рябь на поверхности и даже не догадываясь, что внизу под ней – таинственные глубины, где всем заправляют некие неведомые чудовища.