Ухмылка Рикке расплылась на все лицо:

– На самом деле ни капельки! Мысль о том, какую рожу скорчит Стур Сумрак, когда узнает, что мы украли его город, была для меня источником радости все эти последние недели.

– Небось навалит в штаны и начнет звать мамочку!

– Нисколько не удивлюсь, – отозвалась Рикке.

– Но мамочка не придет, – продолжала Изерн, принимаясь тихо хихикать, – по той причине, что она давно померла! И тогда он начнет скрежетать зубами и бить себя по яйцам, а его рот сожмется в трубочку и станет окончательно похож на дырку в заднице, и…

– Ты отвлекаешься от сути, Изерн.

Изерн прокашлялась:

– Гм, да? Этот недостаток часто встречается в нашей семье… Напомни, о чем мы говорили?

– Мать Стура меня не интересует. Меня интересует его отец. – Рикке снова повернулась к коленопреклоненным бойцам: – Если вы, ребята, мне поможете, я буду к вам снисходительной. Более снисходительной, чем Стур Сумрачная Задница, по крайней мере!

– Сумрачная Задница! – захихикала Изерн, качая головой.

– Итак, расскажите мне, где Кальдер Черный?

Крайний слева, угрюмый пожилой воин со шрамом, пересекающим короткий ежик седых волос, поднял голову с презрительной улыбкой:

– Иди подрочи, гребаная спятившая сука!

Рикке, подняв бровь, поглядела на Корлет. Корлет, подняв бровь, поглядела на нее:

– Он сказал «иди подрочи».

– Я слышала, – отозвалась Рикке. – Наверное, все-таки попозже. Может быть, палец-другой, чтобы отпраздновать победу. Но пока что я малость занята, мне еще ваш город захватить надо… Где Кальдер?

– Ты что, не слышала? – оскалился воин. – Я сказал…

Изерн, ухватив его за волосы, проткнула ему горло кинжалом сбоку, быстрым движением кисти взрезала глотку, из которой хлынул фонтан черной крови, поставила ногу ему на спину и спихнула в канаву.

Снисходительность хорошая вещь, но они все же на Севере. Отец Рикке никогда не любил убивать. Что никогда его не останавливало, когда в этом была необходимость. Ее это тоже не должно останавливать.

– Может быть, он был вполне неплохим человеком, если заглянуть под черствую корочку. – Рикке вздохнула, глядя, как он корячится под сапогом Изерн. – Может быть, он коллекционировал птичьи черепа, или отлично пел, или сильно любил свою безвременно ушедшую сестру, воспоминания о которой вызывали у него слезы в тихую минутку.