Рикке оглядела оставшихся: все смотрели на эту сцену круглыми глазами.

– Но в мире слишком много таких вещей, о которых стоит пожалеть, – закончила она. – Никакой жалости не хватит, если тратить ее на людей, которые ведут себя как мудаки.

Угрюмый мудак перестал дергаться, и Изерн, наклонившись, обтерла кинжал о седалище его штанов. Собственное отражение в ярком лезвии отвлекло ее, она нахмурилась и потерла пальцем какое-то пятнышко на своей щеке.

Рикке отступила в сторону, чтобы расползающаяся лужа крови не залила ей сапоги, и встала перед следующим в ряду.

Она всегда считала себя скорее забавной фигурой. Смешливая Рикке, фонтан веселья. Ей до сих пор казалось странным, что люди могут ее бояться. Тем не менее приходилось признать, что страх в их глазах приносил удовлетворение. По крайней мере, это лучше, чем презрение.

– Ты мне больше нравишься, – сказала она, грозя воину пальцем.

– Да, этот выглядит приятным человеком, – согласилась Изерн, похлопывая его по плечу своим кинжалом. – Позволь поинтересоваться, у тебя есть семья?

– Две дочери, – выдавил он.

– Ух ты, – сказала Рикке. – Большие?

– Шесть и два.

– Ух ты, – сказала Корлет.

– Надеюсь, ты не откажешь нам в помощи, – заметила Рикке. – Девочкам нужен папочка.

– «Девочкам нужен папочка»! – Изерн снова захихикала. – Красиво сказано.

– У меня всегда было чутье на поэзию языка, – отозвалась Рикке. – Итак, где Черный Кальдер?

Отец двух дочерей скосил глаза, пытаясь разглядеть кинжал, но тот был вне поля его зрения.

– Здесь его нет, – прохрипел он.

– Очень хорошо, не бойся, мы понемногу движемся к цели. И где же он?

– Отправился на север, в Высокие Долины. Некоторым из тамошних вождей не нравится манера Стура вести дела.

– Кому это может нравиться? – фыркнула Изерн. – В смысле, я и сама та еще сука из целого семейства говнюков, но Стур? Он задал нам новую точку отсчета!

Рикке кивнула в направлении ворот внутренней стены. Ворот с замком Скарлинга по ту сторону, по-прежнему накрепко закрытых.