Это то, о чем говорила Некрос, когда впервые коснулась меня. Моя защита — саморазрушение. Только в руинах враги не смогут отыскать настоящего меня. Так я спасся от людей, когда был вампиром. И так же я сделал когда-то, когда был демоном.

— Бедный, бедный малыш… искалеченный, расстроенный… обиженный… — демоница тихо шепчет мне на ухо. — Твоя душа вся в шрамах. Она не покалечена снаружи. Все ее рубцы внутри, в ней самой. Как ты мог сделать это? Ты снова и снова уничтожал самого себя… И при этом до сих пор чувствуешь и живешь.

Я не в первый раз разделился. Я рвал себя и поедал то, что когда-то отделял. Не помню, зачем. Но это неважно. Демон помнит. И главное, что я смог защититься, даже будучи ребенком. Я выжил.

Конечно, я признателен малышу Джо, принявшему удар священников на себя. Но пора двигаться дальше. Без него. Ведь теперь нужно снова поглотить себя. Это пройдет так же само. Скоро демон проснется, рано или поздно он поприветствует. А потом станет мною. И будет смотреть на Джордана, ребенка вампиров, лишь как на пищу, которую надо пожинать, чтобы вернуть целостность души и оставить еще один рубец. Это эволюция. Это дорога.

Приоткрыв глаза, я вслушался. Со всех сторон раздавался незнакомый голос:

— Эй! Эй, ты! Просыпайся. Нам надо поговорить.

Я почувствовал, как кто-то тормошит мое тело. Усмехнувшись, поднялся с кресла.

— Значит, пора возвращаться в реальный мир, — пробормотал я.

***

Чужая рука касалась моего плеча. Я открыл глаза и посмотрел на изможденное лицо, покрытое морщинами. Бороду рассекал уродливый рубец, деля ее напополам. Шрам поднимался выше, перечеркивая толстые губы, и замирал лишь у самых ноздрей. Я сразу обратил внимание, что лишь левая часть бороды была седой, правая же сохранила родной цвет — черный.

— Проснулся? — басовито спросил незнакомец.

— Я не спал. Тебе что-то нужно?

Мужчина небрежно качнулся в седле.

— Поговорить, — сообщил он. — Но не сейчас. Подойдешь перед отбоем к моему костру. У нас с парнями есть вопросы.

Улыбнувшись, я поднялся с мешков, наполненных зерном. Кивнул, оперся на задний борт телеги. Посмотрел в глаза охраннику. Он все еще пялился на меня.

— Что-то еще? — спросил я, не скрывая улыбки.

Бородач качнул головой, и его конь ускорил шаг, скрываясь от меня за тентом. Я вновь устроился на своем лежбище. Алиса сидела в углу, закутавшись в плащ и почти не открывая глаз. Лишь когда где-то недалеко раздался чей-то смех, она посмотрела на меня, а потом перевела недовольный взгляд на солнце, почти ушедшее за горизонт.

— Путешествовать с людьми отвратительно, — призналась девушка.