Я хихикнул, упав на колени. Мозг разрывался на части, хотя сердце убеждало, что никаких знаний не поступает и вокруг все тот же привычный мир, который видит каждый человек, открыв глаза поутру.

Может, уничтожить мозг?

— Нет, нет, его нельзя трогать… — зашептал я сердцу. — Дождемся, когда пройдет наркотик, тогда сожрем… заберем знания…

— Не говори сам с собой. Говори со мной, — нетерпеливо зашипела горгона.

— Что ты хочешь?

— Добей меня. Без основного мозга я чувствую себя ужасно. И эта темнота пугает меня.

— Люди в городе. Что с ними стало, черт возьми?

— Гоблины убили их ядом горгон. Эти мелкие трусливые уродцы используют наш яд, чтобы охотиться. Опасайся его. Даже твое сердце не выдержит такой токсин.

— А ты тут ни при чем, что ли?

— Моя вина лишь в том, что я, убегая через Врата, привел с собой гоблинов. Не всех, конечно…

— … остальных разорвало на части, — закончил я.

Это наркотик? Это он? Откуда я знаю, что произошло?

— Ты… — продолжал я, — ушел во Врата. Они в этом городе, в подвале дворца. И гоблины пошли следом. Большую часть этих уродов разорвало энергией, но часть перенеслась за тобой… После этого Врата стали бесполезны. Их уничтожил поток сил, который пришел с тобой и гоблинами.

— Верно, — согласилась горгона. — Раз ты все знаешь, ты знаешь, что делать. Теперь добей меня.

Его второй мозг располагался в правой части груди. Возле сердца.

Грифон внутри меня сочувствовал горгоне. Откуда я это знаю? Мозг переполняла информация. Обо всем. Я знал, что мое сердце тоже имеет собственный разум. Слишком слабый, чтобы говорить, но достаточный, чтобы чувствовать. Сердце скорбит по горгоне. Кажется, они дружны с грифонами…

— Черт, ну, извиняй, дружище, — буркнул я, поднимаясь с колен и едва удерживаясь на ногах. — Если бы ты сразу вколол свой наркотик, то остался бы жить.

— Я не могу дарить эти знания всем. Произошедшее — случайность, которую ты довел до абсурдной жестокости и собственного насильного просветления.

— И все же, я заберу твой яд с собой. На всякий случай. Думаю, мне есть кому расширить сознание, — усмехнулся я, хватаясь за рукоять меча.

— Нет. Нет! Не вздумай!