— Двух?! Никак! Совсем никак! У меня ужо все за работой, двух дать — значит четырех рук лишиться. Они весят больше золота!

— Ну да, а еще я могу убить вас всех и взять столько, сколько мне нужно, — я выдохнул дым в лицо собеседнику, тот закашлялся и не нашелся, что ответить. — Ты же пойми, я не святоша. Если прошу — дай по-хорошему.

— Двух… Двух никак не дать! Совсем никак! Где же я тебе двух возьму-то?! Три десятка ель насчитать можно, ты, поди, того… завышаешься.

— Я-то «завышаюсь»? — с некоторым удивлением спросил я.

— Твой дружок, вон, добра-то натаскал из нашего города!

— Вам не об этом думать надо, а о том, как выжить.

— Да как я тебе двух выдам-то?! Как?!

— Разве сложно заплатить каким-нибудь преступником или лентяем?

— Ну пойдем! Сам выберешь, раз умный такой!..

Мы вышли из кабинета, спустились по скрипучей лестнице. На ходу я затушил окурок об перила. Дом, в котором меня приняли, отдаленно напоминал дом коменданта в Гриде. Общим построением, конечно же, не шиком. Такой же двухэтажный, с похожим по размеру кабинетом, лестницей, уводящей вниз, выходом, оказывающимся по левую руку. Похоже, похоже. Я невольно вспоминал Алису, коменданта, инквизиторов… Не веселое время.

— Нет у нас преступников, подохли все в тюрьмах, — бормотали мне. — Пойдем-пойдем, они там все, в казармах.

«В бывших», — хотелось мне добавить. Я увидел кучу солдатских тел, сваленную в сторонке от входа. Доспехи их не спасли от дротиков.

Возле входа уже крутился Ян. Три пистолета, найденные им, болтались в кобурах на поясе вместе с мешочком для пуль. Южанин с интересом глянул на меня, когда я прошел внутрь последнего убежища выживших, а затем продолжил разговор с каким-то парнем:

— … И вот тогда я хватаю пистолет и одним выстрелом разношу голову гоблина на куски!

— Да ладно!

— Ага! Их еще там десяток был, перезаряжать времени не было, так что я вытащил меч и…

Мой проводник с явным неодобрением озвучил:

— Дружок твой большой хам.

— И не говори.

Они сидели за столом. Разношерстная толпа. Люди и гоблины. Тот, кто вел меня, с неким торжеством вошел на импровизированную кухню и, несмотря на низкий рост, посмотрел на меня максимально снисходительно.