Мечи вернулись в ножны. Я схватился за рукоять Тласолтеотль. А она лишь ободряюще зазвенела, улыбаясь мне невидимыми губами. Это обнадеживало — разгоняло отчаяние и страх, окружившие мою душу во время схватки с призраками. Я осознал, что смерть отступила. И жизнь — впереди. Очередной день этого мира кончился моей победой, что дала возможность дышать и дальше. Это… не обрадовало. Но утешило. Я выдохнул, успокаивая дрожащее тело. Сердце грифона постепенно прекращало биться, излечив раны. Лишь подранная одежда рьяно хлопала под порывами ветра. Но это прекратилось, как только я вскарабкался на козлы и накрылся одеялами. Кони неловко дрогнули, когда я взялся за поводья. И копыта, уставшие стоять, двинулись дальше, взрыхляя снег и протаптывая дорогу под ним.

Луна вышла вновь. Приветливо улыбнувшись и напомнив мне о той, которую я не мог забыть.

— Джордан…

***

По обочинам дороги путники втыкали колья — специально к зиме. Так что, ориентируясь по палкам, торчащим из снега, я без труда вел коней всю ночь. А потом — весь день. Слушая, как Ян кричит, пока карета раскачивается от прыжков старой вампирихи.

Я впал в апатию. Увиденное ночью потрясло меня и вызвало сомнение. Я знал, что не смог уничтожить всех призраков. И думал, как в следующий раз покончить с ними всеми. Третья история давала металлу силы. Те, что обычно имеют артефакты и освященные клинки. И хоть озаряет она все золотым, этот свет окружен тьмой. Моей тьмой.

Тем не менее, этого было мало. Нужно уничтожить души тех, кто решил мстить. Я пытался понять, как это сделать. Мне не хотелось пожирать Ливера. Альтора. Тех, кто был убит мною в деревне. Большинство моих жертв, пришедших ради мести, были отпущены мною намеренно. Но, видимо, не все могли это оценить — кажется, среди лиц я не заметил лишь того насильника, убитого мною в «Надежде». Брат Айви. Он не решился связываться со мной. Либо не хватило ярости остаться в этом мире. Неважно.

Я имел множество недоброжелателей. Среди мертвецов. Но я не могу желать смертельной битвы с теми, кто однажды уже проиграл. Подобно взрослому, что не желает драться с мальчишкой за уже съеденную ложку меда.

— Джо.

— Чего тебе? — грубовато спросил я, открывая глаза.

— Ответ лежит на поверхности. Зачем так много думать? Четвертая история может быть какой угодно. Но это не значит, что она не может быть той, что была когда-то.

— О чем ты сейчас?

— Души, что я оставила для Некрос. Они все еще со мной. Они в этом клинке. Они заточены — потому что их однажды заточили в этот клинок.

— Я не понимаю. Ты ведь знаешь, — слова Тласолтеотль будили внутри меня некоторое… сомнение.