– Дерьма они действительно не оставляют – и извинить столь идиотское предположение можно лишь этим. Но от них пахнет, у них капает слюна, они, Котильон, чешутся и вылизываются! Ах да, и еще они раздирают на куски всех прочих. Когда сочтут нужным.

– Потому что мы этого от них ожидаем.

– Будет тебе уже!

– Послушай – что вообще за путаница с происхождением Дераготов? Дикие звери из каких-то ушедших пыльных эпох, во всем мире их осталось лишь семеро, и Первый император – который, само собой, был далеко не первым – избрал их, чтобы заключить в них свою разделенную душу. Пока еще туда-сюда, но теперь у нас имеются также Гончие Тени, и, предположительно, Гончие Света…

– Это просто альбиносы, Котильон, чтоб их, цвет, скорее всего, никакого значения не имеет, и к тому же их всего двое…

– Тех, о которых нам известно, а известно нам о них лишь оттого, что они оказались в нашем мире, – но почему? Кем – или чем – они сюда призваны?

– Мной, конечно же.

– И каким образом?

Престол Тени пожал плечами.

– Я размышлял вслух о необходимости… замены.

– И этого достаточно, чтобы кого-то призвать? Я, кажется, припоминаю, что слышал, как ты также размышлял вслух о «необходимости» невыразимо прекрасной Королевы Тени, готовой услужить любому твоему желанию…

– Я так и знал! Ты за шторой прятался!

– Ну и где же она?

Ответа на вопрос не последовало, поскольку Тулас Остриженный наконец приблизился и остановился от них в десяти шагах.

– Похоже, – сказал мертвый тисте эдур, – мои гончие нашли себе… новую игрушку.

– Отрежь ему башку, Котильон, – попросил Престол Тени. – Мне от него уже сейчас тошно.

Мимо Котильона скользнула Шан, вперившая глаза в Туласа. Мгновение спустя появились Бэран, Крест, Бельмо и Зубец, обогнули правителей Области Тени и двинулись вперед, окружая тисте эдура.

Который простер руки, словно приглашая зверей еще ближе.

Ни один из них не послушался.

– Думаю, живым ты им нравился больше, – заметил Котильон. – Мертвым от столького приходится отказываться.